Второй Птолемей, как уже говорилось, не оставил особого следа как строитель или восстановитель египетских храмов. Его сын проявил себя заметнее. Он, вероятно, построил новый храм Осириса в Канопе — по всей видимости, именно там проходил второй синод жрецов, и если жрецы заседали в нем уже в 237 году, то ПтолемейIII должен был основать его в начале своего правления. По традиции между камнями фундамента была заложена золотая табличка, которую впоследствии обнаружили археологи. На ней написано по-гречески: «Царь Птолемей, сын Птолемея и Арсинои, Богов Адельфов, и царица Береника, его сестра и жена, посвящают участок Осирису»
[427]. Наос храма Исиды на острове Филэ, почти законченный при ПтолемееII, был завершен при ПтолемееIII. На его большом северном пилоне была греческая надпись о том, что царь Птолемей, царица Береника и их дети посвящают наос Исиде и Гарпократу
[428]. На близлежащем острове Биггэ есть развалины храма, на которых можно найти имя ПтолемеяIII, связанное с именами древних египетских фараонов. В Асуане на фасаде небольшого храма, посвященного Исиде-Сотис, изображены две фигуры в виде фараонов — Птолемей и Береника (согласно иероглифическим надписям). Еще один небольшой храм, построенный ПтолемеемIII в Эсне, был бы особенно интересен тем, что на его стенах изложено священное повествование писца об азиатском походе царя — египетский вариант греческого памятника в Аду-лисе; однако храм «был уничтожен в этом веке (то есть в XIX.— Авт.) неким предприимчивым пашой» (M.). На грандиозном пилоне в Карнаке, который сохранился до наших дней, изображен ПтолемейIII, и в данном случае художник необычно отклонился от священных канонов и изобразил его одетым не как древнего фараона, а в явно греческом хитоне, который Птолемей и носил на самом деле. Но самый внушительный монумент, построенный в правление третьего Птолемея,— это огромный храм в Аполлонополе Магна (Эдфу), который сохранился лучше всех египетских храмов. Он посвящен местному богу Хору, которого греки отождествляли с Аполлоном, и фундамент его был заложен 7-го числа месяца эпифи в 10-й год царя (23 августа 237 года до н.э.) в его же присутствии. Но столь масштабное сооружение не могло быть закончено за время правления одного царя. Только в правление двенадцатого Птолемея, примерно на сто восемьдесят лет позднее, закончилось строительство последних пристроек храма в Эдфу.
Глава 7
ПтолемейIV Филопатор
(221–203 годы до н.э.)
Через некоторое время три великие македонские державы перешли в руки молодых людей. АнтиохIII унаследовал селевкидское царство в 223 году до н.э., будучи восемнадцати лет от роду; ПтолемейIV взошел на египетский трон в 221 году до н.э. в возрасте около двадцати трех лет
[429]; ФилиппV унаследовал Македонию в 220 году до н.э. в возрасте семнадцати лет. Учитывая разницу в характере и стремлениях этих трех молодых людей, расстановка сил в Средиземноморье не могла не измениться. Их царствование открывает новую эпоху и в ином смысле. Мир, в котором началось их правление, был греко-македонским, собранным воедино завоеваниями Александра Великого; но мир, в котором их правление подошло к концу, уже изменился, и над ним нависла тень Рима.
АнтиохIII унаследовал отцовское царство в состоянии хаоса и распада; ПтолемейIV получил от своего отца тесно спаянное и мощное государство — вместе с надежно присоединенными Келесирией, Киреной и Кипром; его морской флот по-прежнему позволял ему господствовать на разных островах Эгейского моря, над Галлипольским полуостровом и частями Фракии в районе Эноса и Маронеи; оно все еще пользовалось престижем среди государств Греции. Однако из-за разницы в характерах обоих юношей за период в двадцать лет две династии поменялись местами. В АнтиохеIII, даже если он и не вполне заслужил прозвище Великий, как его стали звать в народе
[430], во всяком случае, была авантюрная жилка его народа, и благодаря довольно бесшабашной энергии, с которой он вел свои кампании в первые двадцать лет правления, он восстановил авторитет династии на большинстве старых территорий от Эгейского моря до Гиндукуша; тогда как ПтолемейIV до своей смерти успел довести Египет до состояния бессилия и унижения, из которого государство уже никогда не поднялось на ту гордую высоту, которую оно занимало при первых трех македонских царях. Начиная с царствования ПтолемеяIV история Египта отмечена ростом силы туземного элемента во внутренних делах и снижением роли Египта как фактора международной политики.
В истории бывали царевичи, чью натуру развращала деспотическая власть, но ПтолемейIV сел на трон, уже будучи развращенным. В нем повторился дед, любитель искусств и наслаждений, но он воспроизвел пороки деда в более экстравагантной форме и не имел серьезных интеллектуальных запросов, которые придавали налет величия второму Птолемею. Внук не только искал беззаботности и удовольствия, он был безразличен к тому, какого склада люди с его попустительства управляли делами государства, при условии что они давали ему средства для жизни среди литературных и эстетических услад и освобождали его от тягот власти. Фактически управлял царством при Птолемее Филопаторе александриец Сосибий, сын Диоскурида
[431]. В 235–234 годах до н.э. он занимал один из высочайших постов в Египте — жреца Александра, Богов Адельфов и Богов Благодетелей в Александрии
[432], поэтому в тот год его именем датировались документы во всем царстве. Полибий допускает, что у него были некоторые способности,— он зовет его «хитрым и опытным старым негодяем» (σκεῦος ἀγχίνουν καὶ πολυχρόνιον). Если Со-сибий хотел власти, он добился ее, когда молодой Птолемей стал царем. Зловещее честолюбие Сосибия не встретило бы никаких препятствий со стороны подобного субъекта. Но оставались и другие члены царской семьи! Среди них были дядя царя Лисимах, старая царица Береника, женщина, как нам известно из источников, содержащих сведения о ее детстве, с которой шутки плохи; и младший брат царя Маг, отличавшийся большим мужеством, кумир солдат. Их всех нужно было убрать с дороги. Простой александриец, даже занимающий высокое служебное положение, конечно же не смел тронуть и волоска на голове кого-либо из царского рода — разве что он вынудит царя отдать этот приказ. Но при таком министре, как Сосибий, и при таком царе, как Птолемей Филопатор, и это было вполне осуществимо. Любовь к праздности, пьянство, развращенность, поверхностный интерес к литературе настолько поглотили в этом молодом дегенерате все естественные склонности, что он, по совету Сосибия, дабы избавить свою жизнь от малоприятных забот, приказал убить дядю, брата и мать. Дело подстроили так, что, когда юный Маг принимал ванну, его обварили кипятком
[433], а старая царица Береника Киренская, чьи волосы сияют среди звезд, умерла от яда.
