Грецию в последние годы правления Птолемея Филопатора разрывала вражда между Филиппом, царем Македонии, и Этолийским союзом. Египет не принимал в ней активного участия. Но, очевидно, он предпринимал различные дипломатические шаги; между александрийским двором и греческими государствами были постоянные сношения; многие в греческом мире охотно завоевали бы благосклонность власти, правившей в Александрии. Не стоило пренебрегать дарами, которые богатый царь Египта мог сделать любому городу, решив оказать ему милость
[480]. Посвящение в честь Птолемея Филопатора найдено на Родосе
[481]; посвящение в честь Птолемея и Арсинои — в беотийских Оропе и Феспиях
[482]. Танагра и Орхомен оказывают почести Сосибию
[483]. Полибий с отвращением упоминает чрезмерные почести, которыми осыпали Птолемея Афины во главе с народными вождями Евриклеем и Микионом
[484].
Помимо этих следов египетского влияния на независимые государства Греции, мы, естественно, находим знаки почтения, которое оказывали представителям династии Птолемея и их приближенным в государствах, все еще находившихся в непосредственном подчинении у Египта. Это Фера
[485], Сест
[486], Мефимна на Лесбосе
[487], Книд (статуя Соси-бия)
[488], Галикарнасс
[489], Кипр
[490].
В войну между АнтиохомIII и его кузеном Ахеем в Малой Азии, которая произошла после заключения мира между Египтом и Сирией, Птолемей не вмешивался. Мы только видим, что, когда Ахей находился в осаде в Сардисе, александрийский двор сделал попытку подстроить его побег и подослал тайного агента, некоего критянина по имени Бо-лис. Критянин оказался изменником и вместо того, чтобы спасти Ахея, доставил его к Антиоху, который его казнил.
Однако гораздо более важными для судеб Средиземноморья, чем все, что происходило в Греции и Азии при Птолемее Филопаторе, были события в Италии и на Западе: Вторая Пуническая война, решительная схватка между Ганнибалом и Римом. Дальновидные политики уже увидели, какие тучи сгущаются над миром. На съезде в Навпакте 217 года до н.э., где присутствовали послы от Птолемея, этолиец Агелай ясно дал понять представителям македонских и греческих держав, что именно в Италии решается, кто будет властвовать миром. Если они не уладят свои ссоры и не объединятся, то вскоре окажутся под властью либо Карфагена, либо Рима. Его предостережение не осталось незамеченным, но ни к чему не привело.
Впоследствии царь Македонии вступил в союз с Ганнибалом, а этолийцы — с Римом. Египетский двор хранил строгий нейтралитет. Когда в 216 году до н.э. карфагенский корабль, идущий в Карфаген с пленником на борту — проримским италийцем Децием Магием, из-за бури был вынужден войти в киренскую гавань, Магий сбежал на берег и искал убежища у статуи царя. Его доставили в Александрию, но освободили лишь после того, как двор удостоверился, что Ганнибал взял его в плен в нарушение договора. На следующий год сицилиец Зоипп прибыл в Александрию в качестве посла от молодого сиракузского царя Иеронима, чтобы убедить Птолемея примкнуть к карфагенянам, но, разумеется, успеха не добился. Между 215 и 210 годами до н.э. римские послы явились в Александрию. Возможно, и раньше бывало, что александрийцы видели на своих улицах посланцев могущественного народа с Запада, непреклонных и замкнутых в своих просторных белых тогах, взирающих со спокойной уверенностью в собственном превосходстве на толпу греков и египтян в великом левантийском городе. Но это посольство первое, о котором у нас есть достоверные сведения. Оно прибыло с целью закупить зерно в Египте, в то время единственной стране, не участвовавшей в войне, так как Италии, где поля были разорены из-за передвижений армии, угрожал голод
[491]. Нам неизвестно, какой ответ дали ему при египетском дворе; вероятно, Птолемей не счел нарушением нейтралитета продажу хлеба Риму. Когда после битвы при Метавре в 207 году до н.э. стало ясно, что Рим не хочет заключения мира между этолийцами и Филиппом, александрийский двор, рассылавший до того послов, как и другие греческие государства, желая быть посредником между противоборствующими силами в Греции, кажется, отступил и решил не наносить обиды Риму
[492].
Кончина Птолемея Филопатора окутана мраком. По словам Юстина, дворцовая клика какое-то время держала его смерть в тайне. Возможно, во второй половине его правления Птолемей и Арсиноя очень мало появлялись на людях. Вероятно, разум Птолемея был окончательно притуплен пьянством и прочими излишествами, а Арсиноя жила во дворце пленницей.
Сейчас считается установленным, что Филопатор умер и Епифан наследовал его трон 28 ноября 203 года до н.э.
[493]
Магаффи утверждал, что Полибий, да и все наши античные авторы, несправедливо изобразили Птолемея Филопатора. Он не был таким уж никчемным пьяницей, каким его рисуют. Верно, что Птолемей, сын Агесарха (Птолемей из Мегалополя) опубликовал собрание скандальных историй о Птолемее Филопаторе. Он состоял на дипломатической службе и написал историю царствования
[494], но то, что Полибий и другие авторы могли взять что-то из его сочинения, не доказывает, что их рассказы о Филопаторе не соответствуют истине.
