–У меня нет шансов,– продолжал Варун.– Я полное ничтожество. Совершенно не умею производить на людей хорошее впечатление. Да ладно бы хорошее – никакое не умею производить! А собеседование дает аж четыреста баллов. Нет. Лучше сразу смириться: яне гожусь в чиновники. Им нужны люди с лидерскими качествами, а не чертовы балбесы, как я.
–Ну-ка, выпей чаю, Варун-бхай,– сказала Лата.
Тот взял у нее чашку. В его глазах стояли слезы.
–На что я вообще гожусь?– спросил он.– Преподавать не могу, в управляющее агентство мне и подавно путь заказан, а в индийские фирмы берут только родственников и знакомых. Открыть собственный бизнес мне не под силу, кишка тонка – да и где взять на это денег? Арун без конца на меня орет. Я даже начал читать Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей»…– признался он.– Хочу заняться развитием личности.
–Помогает?– спросила Лата.
–Не знаю. Не мне судить.
–Варун-бхай, почему ты меня не послушал? Помнишь, что я тебе говорила в зоопарке?
–Я послушал! Видишь, я не сижу дома – гуляю с друзьями. И вот к чему это привело!
Оба притихли и стали молча пить чай. Тут Лата, проглядев «Газетт», вдруг выпрямилась и возмущенно воскликнула:
–Смотри-ка! «Замужние женщины не могут работать в Индийской административной службе и в Индийской полицейской службе. В случае, если сотрудница вышеуказанных служб выйдет замуж после устройства на работу, после заключения брака она обязана незамедлительно подать в отставку».
–Мм,– промычал Варун, не вполне понимая, что так задело его сестру. Джейсон раньше служил в полиции, и Варун считал, что женщинам – замужним или нет – не место на такой опасной и трудной работе.
–Дальше – хуже,– продолжала Лата.– «Должности в Индийской дипломатической службе могут занимать только незамужние женщины либо вдовы без обременения. Такого кандидата принимают на службу при условии, что в случае заключения брака (а также повторного заключения брака) она незамедлительно подаст в отставку».
–Без обременения?– переспросил Варун.
–Имеются в виду дети, я так понимаю. Значит, вдовец с детьми способен уделять время семье и работе, а вдова нет… Ой, прости, я у тебя газету забрала.
–Нет-нет, читай… Я вдруг вспомнил, что мне пора. Я обещал.
–Кому обещал? Саджиду и Джейсону?
–Не совсем,– уклончиво ответил Варун.– Но ведь обещания надо выполнять.– Он тихо посмеялся, цитируя одно из любимых маминых изречений.– Я им скажу, что больше не могу с ними видеться. Готовлюсь к экзаменам. Можешь заболтать маму?
–Пока ты незаметно сбежишь?
–Умоляю, Латс, ну что я ей скажу? Она непременно спросит, куда я собрался.
–Скажешь правду: что идешь пить шамшу.
–Сегодня у нас в меню не шамшу,– ответил повеселевший Варун.
После его ухода Лата ушла к себе в комнату, прихватив «Газетт». Кабир сказал, что после университета намерен сдавать экзамен для устройства в Индийскую дипломатическую службу. Вот уж кто точно не завалится на собеседовании, подумала она. Лидерские качества, активность – всего этого у него в избытке. Члены комиссии придут в восторг. Она представила его внимательный взгляд, открытую улыбку и готовность, с какой он признавал свою неосведомленность в чем-либо.
Лата просмотрела правила проведения экзамена и попыталась угадать, какие предметы и темы он выберет. Одна, к примеру, звучала так: «Мировая история. 1789–1939гг.».
И вновь Лата стала гадать, не надо ли ей ответить Кабиру. Рассеянно просматривая список предметов, она вдруг заинтересовалась одним пунктом. Поначалу он ее озадачил, потом насмешил и в итоге немного помог восстановить душевное равновесие.
Философия. В раздел входят следующие темы: этика (восточная и западная), моральные нормы и их применение, нравственные проблемы, развитие общества и государства, теории наказания, а также история западной философии с упором на вопросы о пространстве, времени, причинно-следственных связах, эволюции, природе и значении Бога.
–Легкотня!– сказала себе она и решила все-таки поболтать с мамой, которая сидела в гостиной одна-одинешенька. В голове у Латы царила странная легкость и неразбериха.
7.33
Дорогой Крыс, милый, милый мой Крыс!
Минувшей ночью ты мне снился. Я дважды просыпалась – и всякий раз видела во сне тебя. Не знаю, почему ты так часто посещаешь мои мысли, эти бесконечные вздохи и слезы мне уже надоели. После нашей последней встречи я твердо решила о тебе не думать, да и от твоего письма меня до сих пор коробит. Разве можно было писать в таком шутливом тоне, понимая, как ты мне дорог (и как я дорога тебе – по крайней мере, мне так казалось)?
Во сне я сидела в комнате, в темной комнате без окон и дверей. Потом в одной из стен появилось окно, и я увидела за ним солнечные часы. Комната озарилась светом, наполнилась мебелью, и тут я поняла, что нахожусь в доме №20 по Гастингс-роуд, а рядом сидят господин Навроджи, Шримати Суприйя Джоши и доктор Махиджани. Неужели они влезли в окно? Дверей-то по-прежнему нет. А как я сама сюда попала? В общем, не успела я как следует подумать и ответить на все эти вопросы, в стене появилась дверь – ровно там, где она и должна быть,– и в эту дверь постучали. Небрежно и нетерпеливо. Я сразу поняла, что это ты, хотя ни разу не слышала, как ты стучишь в дверь, мы ведь всегда встречались с тобой на улице, если не считать того поэтического вечера – ах да, и еще концерта устада Маджида Хана! Словом, я догадалась, кто это, и сердце невыносимо забилось в груди: мне так надо было тебя увидеть! Но вошел другой человек, и я облегченно выдохнула.
Дорогой Кабир, будь спокоен, я все равно не отправлю тебе это письмо: моя страстная привязанность и любовь не разрушат твоих грандиозных планов на Индийскую дипломатическую службу, Кембридж и прочее. Если ты думаешь, что я вела себя нерационально… Что ж, возможно, так и есть, но ведь я влюбилась впервые в жизни, а чувство это, безусловно, нерациональное, и я больше не хочу его испытывать ни к тебе, ни к кому-либо еще.
Я читала твое письмо в саду, среди цветущего ликориса, но думать могла только о цветах огненного дерева, что лежали тогда у моих ног, и о твоих словах: мол, через пять лет я и не вспомню о своих бедах. О да, помню, как вытряхивала из волос белые цветы камини и рыдала!
Второй сон – что ж, расскажу и о нем, все равно ты не увидишь моего письма. Мы лежали с тобой в лодке посреди реки, и ты целовал меня – о, какое это было блаженство! Потом ты поднялся и сказал: «Мне надо четыре раза сплавать туда-обратно. Если проплыву, моя команда победит, а если нет – проиграет». И я осталась одна. Сердце мое ушло в пятки, но ты все равно поплыл прочь. К счастью, лодка не пошла ко дну, я принялась грести и в конце концов добралась до берега. Кажется, я наконец-то пережила наше расставание и могу теперь жить без тебя. Надеюсь. Я решила остаться старой девой без обременения и посвятить жизнь мыслям о пространстве, времени и причинно-следственных связях, а также об эволюции, природе и значении Бога.
