–Угу,– промычала она, чем еще сильнее рассердила мать.
–Никаких «угу», юная леди, слыхала я эти твои «угу» ине собираюсь их терпеть. Я действительно знаю, что для тебя лучше. И сделаю все, что от меня зависит. Как ты думаешь, легко ли мне устроить достойную судьбу всем четверым своим детям, да еще и без Его помощи?
Нос у нее покраснел при мысли о муже, который, без сомнения, разделял с нею нынешнюю радость, взирая на них откуда-то с горних высей. Конечно, госпожа Рупа Мера верила в реинкарнацию, но в минуты исключительного наплыва чувств она воображала, что покойный Рагубир Мера по-прежнему обитает в том привычном облике, в каком она знала его при жизни: крепкий, жизнелюбивый мужчина чуть за сорок. Таким он был еще до того, как в самый разгар Второй мировой изнурительный труд довел его до сердечного приступа. «Восемь лет прошло, уже восемь лет»,– с горечью подумала госпожа Рупа Мера.
–Мамочка, ну-ну, не надо плакать, сегодня наша Савита выходит замуж,– сказала Лата, нежно, но не слишком-то участливо обнимая мать за плечи.
–Будь он рядом, я нарядилась бы в шелковое патола-сари
[3], которое надевала еще на собственную свадьбу,– вздохнула госпожа Рупа Мера,– но вдове не пристало роскошествовать.
–Ма!– Лату всегда немного раздражала излишняя эмоциональность матери по любому поводу.– Люди же смотрят. Они пришли тебя поздравить, и им покажется странным, что ты плачешь в такой день.
Несколько гостей и в самом деле в эту минуту приветствовали госпожу Рупу Меру – творили намасте
[4], улыбались. Сливки брахмпурского общества, как с удовольствием отметила мысленно госпожа Рупа Мера.
–И пусть смотрят!– ответила она с некоторым вызовом, но поспешно промокнула глаза платочком, надушенным одеколоном «4711»
[5].– Пусть думают, что я прослезилась от счастья. Ведь Савита выходит замуж! Все мои заботы и усилия – ради вас, но никто этого не ценит. Я выбрала для Савиты такого чудесного юношу, а все только и делают, что жалуются.
Лата припомнила, что из них четверых – двух братьев и двух сестер, только Савита – кроткая, добросердечная, белокожая красавица, ни разу не пожаловалась, безропотно приняв жениха, которого выбрала для нее мать.
–Какой-то он слишком худой, мам,– ляпнула Лата бездумно.
И это еще было мягко сказано. Ее без пяти минут зять Пран Капур был смугл, долговяз, нескладен и страдал астмой.
–Худой? И что же? Все нынче стремятся стать стройнее. Даже мне пришлось поститься весь день, при моем-то диабете! А уж если Савита слова поперек не сказала, то всем прочим тем более стоит порадоваться за нее. Арун и Варун все никак не успокоятся: как это им не дали выбрать жениха для сестрицы? Пран – достойный, добропорядочный, культурный молодой человек и к тому же кхатри
[6].
Никто и не спорил, что тридцатилетний Пран – действительно достойный, культурный и принадлежит к правильной касте. И конечно же, Лате нравился Пран. Как ни странно, она знала его куда лучше, чем ее сестра,– во всяком случае, знакомы они были гораздо дольше. Лата изучала английский язык и литературу в Брахмпурском университете, а Пран Капур был известным тамошним преподавателем. Лата прослушала целый курс его лекций о елизаветинцах
[7], в то время как Савита, его невеста, виделась с ним всего час, да и то в присутствии матери.
–К тому же Савита его откормит,– прибавила госпожа Рупа Мера.– Вот зачем ты все пытаешься омрачить мое счастье? И Савита с Праном будут счастливы – вот увидишь. Они будут счастливы,– повторила мать, нажимая на слово «будут».– Благодарю вас! Благодарю вас!– просияла она при виде очередных гостей, подошедших с поздравлениями.– Как чудесно – я мечтала о таком зяте, да еще из прекрасной семьи. Министр-сахиб
[8] был к нам очень добр. И Савита так счастлива. Пожалуйста, угощайтесь, кушайте, прошу: нам приготовили вкуснейший гулаб-джамун
[9], но из-за диабета я и после церемонии его не попробую. Мне даже гаджак
[10] нельзя, а перед ним так трудно устоять, особенно зимой. Но кушайте, кушайте, пожалуйста. А мне надо пойти проверить, что происходит: время, назначенное пандитами
[11], приближается, а жениха с невестой что-то не видно!
Она поглядела на Лату и нахмурилась. Да, с младшей дочерью будет не так просто, как со старшей.
–Не забудь, что я тебе сказала,– предостерегла она.
–Угу,– кивнула Лата.– Ма, у тебя платочек торчит из блузки.
–Ох!– спохватилась госпожа Рупа Мера, заталкивая беглеца за ворот.– И скажи Аруну, чтобы он соизволил серьезно относиться к своим обязанностям. А то стоят в углу с этой Минакши и болтают со своим недалеким дружком из Калькутты
[12]. Он должен следить, чтобы все гости ели и пили вдоволь и радовались нашему празднику.
