–С Маном,– ответил Пран, медленно качая головой, не в силах поверить только что произнесенным им же словам.– Но как…– Он умолк, не в силах продолжать.
–О боже,– произнесли Савита и ее мать почти одновременно.
Несколько секунд все ошеломленно молчали.
–Он позвонил отцу с вокзала.– Пран снова затряс головой.– Почему он со мной не посоветовался? Я не возражал бы против подобных отношений, но ведь Ман уже помолвлен…
–Не возражал бы…– потрясенно прошептала госпожа Рупа Мера. Нос у нее покраснел, и две слезинки беспомощно покатились по ее щекам. Она сжала руки, словно в молитве.
–Твой брат…– с упреком сказала Савита,– может считать себя лакомым кусочком, но как ты мог подумать, что мы…
–О, моя бедная дочь, моя бедная доченька…– зарыдала госпожа Рупа Мера.
Дверь открылась, и вошла Лата.
–Что, ма?– сказала она.– Ты меня звала?– Она удивленно взглянула на представшую перед ней мизансцену и подошла к матери, чтобы утешить ее.– Так что произошло?– спросила она, оглядывая присутствующих за столом.– Надеюсь, вторая медаль цела?
–Скажи, что это неправда, скажи, что это неправда!– вскричала госпожа Рупа Мера.– Как ты могла додуматься до такого? Да еще с Маном! Как ты могла разбить мое сердце…– До нее вдруг дошла некая здравая мысль.– Но этого не может быть. С вокзала?
–Я не была ни на каком вокзале,– сказала Лата.– Что происходит, ма? Пран сказал мне, что ты собираешься провести с ним долгую беседу о планах на мое будущее…– она чуть нахмурилась,– и мне будет неловко присутствовать при этих разговорах. И велел мне прийти на завтрак попозже. Что я сделала такого, чтобы так тебя расстроить?
Савита посмотрел на мужа с изумлением и гневом, но, к ее вящему возмущению, он зевнул.
–Тем, кто не помнит, какое сегодня число,– сказал Пран, постукивая пальцем по верхушке газеты,– следует ожидать последствий.
Там значилось: «1апреля».
Госпожа Рупа Мера перестала рыдать, но смотрела недоуменно. Савита грозно зыркнула на мужа и сестру и сказала:
–Это первоапрельский розыгрыш Прана и Латы, ма.
–Я ни при чем,– сказала Лата, начиная понимать, чтó случилось в ее отсутствие. Она засмеялась. Затем села за стол и посмотрела на остальных.
–В самом деле, Пран,– сказала Савита. Она повернулась к сестре.– Это совсем не смешно, Лата.
–Да,– сказала госпожа Рупа Мера.– Да еще во время экзаменов… это отвлечет тебя от занятий… и все это время и деньги окажутся потраченными впустую. Не смейся.
–Выше нос, выше нос, дорогие мои! Лата все еще не замужем. Бог у себя на небесах,– сказал Пран, ничуть не раскаиваясь, и снова спрятался за газету.
Он тоже смеялся, но молча. Савита и госпожа Рупа Мера сверлили взглядами «Брахмпурскую хронику».
Савиту вдруг осенила внезапная мысль.
–У меня мог случиться выкидыш!
–О нет,– беспечно сказал Пран.– Ты у нас крепкая. Это я хиляк. К тому же все это ради тебя и затевалось: чтобы развлечь тебя воскресным утром. Ты же вечно жалуешься, что по воскресеньям тоска зеленая.
–Уж лучше тоска зеленая, чем такое. Ты хотя бы намерен извиниться перед нами?
–Конечно!– с готовностью отозвался Пран. Хотя ему было и не по себе, что он заставил тещу расплакаться, он пришел в восторг от того, чем обернулась его шутка. И Лата получила удовольствие, по крайней мере.– Простите, ма, и ты прости меня, любимая.
–Надеюсь, ты и вправду раскаиваешься. И перед Латой тоже извинись,– велела Савита.
–Извини, Лата,– засмеялся Пран.– Ты, наверное, проголодалась. Почему не закажешь себе яйцо? Хотя, вообще-то,– продолжил Пран, перечеркивая остатки доброжелательности,– не понимаю, почему я должен извиняться. Я не в восторге от этого дня дурака. Просто я женился на девушке из семейства, благосклонного к западным обычаям, и решил: что ж, Пран, надо развиваться, а то они подумают, что ты крестьянин неумытый, и ты никогда больше не сможешь лицезреть Аруна Меру.
–Хватит уже ехидничать насчет моего брата,– сказала Савита.– Ты это делаешь с самой женитьбы. Твой брат тоже уязвим. И даже больше, на самом деле.
Пран обдумал ее замечание. О Мане действительно начали ходить всякие толки.
–Ладно, дорогая, прости меня,– сказал он с чуть большей долей искренности в голосе.– Чем мне загладить свою вину?
–Своди нас в кино,– немедленно ответила Савита.– Я сегодня хочу посмотреть фильм на хинди – просто чтобы подчеркнуть свои прозападные наклонности.
Савита обожала фильмы на хинди (и чем сентиментальнее – тем сильнее). А еще она знала, что Пран по большей части их терпеть не мог.
–Фильм на хинди?– переспросил Пран.– Я думал, причуды будущей матери распространяются только на еду и напитки.
–Отлично, значит, решено,– сказала Савита.– На какой фильм пойдем?
–Извините, но это невозможно,– сказал Пран.– Сегодня вечером меня ждут дебаты.
–Тогда на дневной сеанс,– сказала Савита, решительно стряхивая масло с краешка тоста.
–Ох, ну ладно, ладно, полагаю, я сам виноват,– сказал Пран и посмотрел на газетную страницу, где помещались афиши.– Вот, как насчет этого? «Санграм»– в «Одеоне». «Всеми признанный величайший шедевр киноискусства. Только для взрослых». Там играет Ашок Кумар – он заставляет сердце ма биться быстрее.
–Вот ты дразнишь меня,– сказала госпожа Рупа Мера, чуточку оттаяв,– а я и вправду люблю его игру. Впрочем, вы же знаете эти фильмы для взрослых, и мне почему-то кажется…
–Хорошо,– сказал Пран.– Тогда следующий. Ах, не подходит – у него нет дневных сеансов. Ага, а вот это уже, кажется, интересно. «Кале Бадал». Эпопея любви и романтики. Мина, Шиам, Гулаб, Дживан и т.д., и т.п., даже малыш Табассум! Как раз для тебя в твоем нынешнем положении,– прибавил он, обращаясь к Савите.
–Нет,– сказала Савита,– никто из этих актеров мне не нравится.
–Да, у нас уникальное семейство,– заметил Пран.– Сперва мы желаем фильм, а потом отвергаем все предложенные варианты.
–А ты читай дальше,– велела Савита слегка резковато.
–Слушаюсь, мемсахиб,– ответил Пран.– Что ж, тогда у нас имеется «Халчал». Большая премьера сезона. Наргис…
–Мне она нравится,– вставила госпожа Рупа Мера.– У нее выразительные черты…
–Далип Кумар…
–Ах!– воскликнула госпожа Рупа Мера.
–Держите себя в руках, ма,– сказал Пран.– «Ситара, Якуб, Кей. Эн. Снгх и Дживан. Великий сценарий. Великие звезды экрана. Великая музыка. Тридцать лет индийское кино не видело подобных шедевров». Ну что?
–Где он идет?
–В «Маджестике». «Отреставрированный, роскошно обставленный и оборудованный прибором для циркуляции свежего воздуха, обеспечивающий прохладный комфорт».
