Она была не готова к развернувшейся перед ней сцене и застыла в дверях.
–Где ты была, юная леди?– требовательно спросила госпожа Рупа Мера. Ее голос дрожал от гнева.
–На прогулке,– вздрогнула девушка.
–На прогулке? Прогулке?!– Голос госпожи Рупы Меры взлетел на крещендо.– Я тебе покажу прогулку!
Рот Латы раскрылся, и она взглянула на Савиту. Савита покачала головой и чуть помахала рукой, словно желая сказать, что это не она ее выдала.
–Кто он?– спросила госпожа Рупа Мера.– Иди сюда. Немедленно иди сюда.
Лата взглянула на Савиту. Савита кивнула.
–Просто друг,– сказала Лата, приблизившись к матери.
–Просто друг! Друг! И друзья держатся за руки? Это так я тебя воспитывала? Всех вас… и это ли…
–Ма, присядь,– сказала Савита, когда госпожа Рупа Мера почти поднялась с кресла.
–Кто сказал тебе?– спросила Лата.– Тайджи Хемы?
–Тайджи Хемы? Тайджи Хемы?! Она тоже замешана в этом?– воскликнула госпожа Рупа Мера с новым возмущением.– Она позволяет своим девицам бегать повсюду по вечерам с цветами в волосах. Кто мне сказал? Гнусная девчонка еще спрашивает, кто мне сказал! Мне никто ничего не рассказал! Об этом говорят во всем городе, и все об этом знают! Все думали, что ты хорошая девочка с безупречной репутацией, а теперь слишком поздно! Слишком поздно!– всхлипнула она.
–Ма, ты всегда говоришь, что Малати – хорошая девушка,– сказала Лата в свою защиту.– И у нее есть такие друзья – ты знаешь это, и все это знают.
–Успокойся! Не отвечай мне! Я отхлещу тебя по щекам! Будешь знать, как бесстыдно сидеть рядом с дхоби-гхатом и развлекаться!
–Но Малати…
–Малати, Малати! Я о тебе говорю, а не о Малати! Изучать медицину и резать лягушек…– Голос госпожи Рупы Мера вновь повысился.– Ты хочешь быть на нее похожей? И ты солгала своей матери! Я больше никогда не выпущу тебя на прогулку! Ты останешься в этом доме, слышишь? Ты слышишь?!– поднялась госпожа Рупа Мера.
–Да, мама,– сказала Лата, с уколом стыда вспомнив, что солгала матери, чтобы встретиться с Кабиром. Очарование развеялось, она чувствовала себя несчастной и встревоженной.
–Как его зовут?
–Кабир,– сказала Лата, побледнев.
–Кабир, а фамилия?
Лата промолчала, ничего не ответив. Слеза скатилась по ее щеке. Но госпожа Рупа Мера не была настроена на сочувствие. Что еще за дурацкие слезы? Она схватила Лату за ухо и скрутила его. Лата ахнула.
–У него есть имя, не так ли? Кто он – Кабир Лал, Кабир Мера – или кто? Ты что, ждешь, пока остынет чай, или у тебя из головы вылетело?
Лата закрыла глаза.
–Кабир Дуррани,– сказала она в ожидании того, как рухнет дом. Три смертоносных слога сделали свое дело.
Госпожа Рупа Мера схватилась за сердце, открыв рот в безмолвном ужасе, невидящим взглядом окинула комнату и села. Савита немедленно бросилась к ней. Ее собственное сердце билось слишком быстро. Госпожа Рупа Мера ухватилась за последнюю хлипкую надежду.
–Он парс?– слабо спросила она, почти умоляя. Мысль была одиозной, но не такой губительной, ужасающей. Но взгляд на лицо Савиты сказал ей всю правду.
–Мусульманин!– сказала госпожа Рупа Мера теперь больше себе, чем кому-то еще.– Чем провинилась я в прошлой жизни, что навлекла такое на свою любимую дочь?
Савита стояла рядом с матерью, держа ее за руку. Рука госпожи Рупы Меры безвольно замерла, когда она смотрела перед собой. Внезапно она заметила нежную выпуклость живота Савиты, и ей на ум пришли новые ужасы. Она снова поднялась.
–Никогда, никогда, никогда!– сказала она.
К этому моменту Лата, воскресив в памяти образ Кабира, снова собралась с силами. Она открыла глаза. Ее слезы остановились, а на губах завертелся вызов.
–Никогда, никогда, абсолютно нет… грязные, жестокие, беспощадные, распутные…
–Как Талал Кхала?– возразила Лата.– Как дядюшка Шафи? Как наваб-сахиб Байтарский? Как Фироз и Имтиаз?
–Ты хочешь за него замуж?– яростно взревела госпожа Рупа Мера.
–Да!– сказала Лата, отступая и вспыхивая еще большей злостью миг спустя.
–Он женится на тебе… а на следующий год скажет тебе: «Талак, талак, талак»
[182], и ты окажешься на улице. Ты упрямая, глупая девчонка! Тебе стоит утопиться в луже, чтобы смыть позор!
–Я выйду за него,– сказала Лата непреклонно.
–Я запру тебя. Так же, как когда ты говорила, что хочешь стать монахиней.
Савита попыталась вмешаться.
–Иди в свою комнату!– сказала госпожа Рупа Мера.– Это не пойдет тебе на пользу.
Она указала пальцем. Савита, не привыкшая к тому, чтобы ей приказывали в ее собственном доме, покорно подчинилась.
–Хотела бы я стать монахиней,– сказала Лата.– Я помню, как папа говорил нам, что мы должны следовать за своим сердцем.
–Все еще перечишь?– спросила госпожа Рупа Мера, взбешенная упоминанием о папе.– Я дам тебе две крепкие пощечины.
Она дважды ударила дочь и тут же разрыдалась.
3.19
Подобно большинству представительниц высших индуистских каст ее возраста и происхождения, госпожа Рупа Мера не слишком-то была настроена против мусульман. Как некстати указала Лата, у нее даже были друзья-мусульмане, хоть почти все они не слишком усердствовали в своей вере. Впрочем, наваб-сахиб, пожалуй, был вполне правоверным, но его госпожа Рупа Мера считала скорее просто знакомым. Чем больше госпожа Рупа Мера думала, тем больше она волновалась. Даже выйти замуж за индуса, не являющегося кхатри, уже немалая беда. Но это было просто невыразимо. Одно дело – общаться с мусульманами, и совсем другое – допустить даже в мыслях загрязнение крови и принесение дочери в жертву. И к кому она могла обратиться в столь поздний час?
Когда Пран вернулся домой на обед и услышал историю, он мягко предложил познакомиться с юношей. У госпожи Рупы Меры случился еще один приступ истерики. Это было совершенно исключено. Тогда Пран решил держаться подальше от этих бурь и позволить им утихнуть. Он не расстроился, узнав, что Савита скрывала от него секреты своей сестры, и Савита любила его за это еще больше. Она пыталась успокоить мать, утешить Лату и держать их в разных комнатах – хотя бы днем.
Лата оглядела спальню и задалась вопросом: что она делает в этом доме с матерью, когда ее сердце находилось в совсем другом месте, где угодно, но не здесь – в лодке, на поле для крикета, на концерте, в баньяновой роще, в домике на холмах, в замке Бландингс… Где угодно, только бы с Кабиром. Несмотря на все случившееся, она встретится с ним завтра, как и планировала. Она сказала себе снова и снова, что путь к настоящей любви никогда не был гладким.
