Когда после многократных ударов молотка спикеру удалось восстановить некое подобие порядка, министр внутренних дел, все еще пребывая в шоке, поднялся и спросил:
–Могу ли я узнать, уполномочен ли парламентский секретарь министра задавать вопросы правительству?
Абдус Салям, недоуменно озирающийся по сторонам, пораженный тем фурором, который он невольно вызвал, сказал:
–Я снимаю вопрос.
Но теперь раздались крики:
–Нет-нет!
–Как ты можешь?
–Если ты не спросишь, то спрошу я!
Спикер вздохнул.
–Что касается процедуры, каждый член палаты вправе задавать вопросы,– постановил он.
–Тогда почему?– сердито спросил один из депутатов.– Почему они это сделали? Ответит уважаемый министр или нет?
–Я не понял вопроса,– сказал Л.Н.Агарвал.– Я так понял, что вопрос снят.
–Я тоже депутат, и я спрашиваю, почему никто не выяснил намерений толпы? С чего ОМ пришел к выводу, что это было насилие?– повторил член палаты.
–Следует внести ходатайство об отсрочке обсуждения данного вопроса!– взревел другой.
–У спикера уже есть такое,– сказал третий.
Поверх всего этого раздался пронзительный голос бегум Абиды Хан:
–Жестокость полиции может сравниться только с насилием во время Раздела! Был убит юноша, который даже не участвовал в демонстрации. Не соизволит ли достопочтенный министр внутренних дел объяснить, как это могло произойти?
Она села и уставилась на него.
–Демонстрации?– с торжеством переспросил Л.Н.Агарвал, поймав противника на слове.
–Скорее толпы,– не сдавалась бегум, пытаясь вывернуться из его когтей.– Вы не собираетесь отрицать, что это было время молитвы? Демонстрация… демонстрация крайней бесчеловечности, потому что это были действия со стороны полиции. Теперь, уважаемый министр, не прячьтесь за семантикой и работайте с фактами.
Когда министр увидел, что эта ведьма снова поднялась, он почувствовал, как его сердце уколола ненависть. Она была занозой в его заднице, она оскорбила и унизила его перед всей палатой, его домом, и теперь он решил, что во что бы то ни стало отомстит ей и ее дому – семье наваба-сахиба Байтара. Все они фанатики, эти мусульмане, которые, похоже, так и не поняли, что живут в этой стране лишь потому, что их терпят. Умеренная доза правильно применяемого закона пойдет им на пользу.
–Я могу отвечать только на один вопрос за раз,– угрожающе рыкнул Л.Н.Агарвал.
–Дополнительные вопросы уважаемого депутата, задающего вопросы, отмеченные звездочкой, имеют приоритет,– сказал спикер.
Бегум Абида Хан мрачно улыбнулась. Министр внутренних дел сказал:
–Мы должны дождаться публикации отчета. Правительству неизвестно, стреляли в невиновного юношу или нет, а тем более – был он ранен или убит.
Теперь снова встал Абдус Салям. Отовсюду послышались возмущенные восклицания:
–Сядь! Сядь!
–Постыдись!
–Почему ты нападаешь на своих?
–Зачем ему садиться?
–Что вы хотите скрыть?
–Вы – член Конгресса, вам лучше знать!
Но ситуация была настолько беспрецедентной, что даже те, кто выступал против его вмешательства, выражали явное любопытство. Когда крики стихли до смутного бормотания, Абдус Салям, вид у которого был по-прежнему озадаченный, спросил:
–Во время обсуждения я все думал: почему возле храма не оказалось сдерживающего… ну, просто достаточного количества полицейских? Если бы они там были, то не пришлось бы в панике открывать огонь?
Министр глубоко вздохнул.
«Все смотрят на меня,– подумал он.– Я должен контролировать выражение своего лица».
–Этот дополнительный вопрос адресован уважаемому министру?– спросил спикер.
–Да,– сказал Абдус Салям, внезапно решившись.– Я не буду снимать вопрос. Не мог бы уважаемый министр проинформировать нас, почему ни в котвали, ни возле храма не было достаточных сил полиции? В курсе ли власти, почему поддерживать закон и порядок в этом неспокойном районе, особенно после того, как стало известно содержание пятничной проповеди имама в мечети Аламгири, оставили всего дюжину человек?
Этого вопроса Л.Н.Агарвал боялся, и он был потрясен и разгневан тем, что задал его депутат от его собственной партии и парламентский секретарь. Он чувствовал себя беззащитным. Уж не козни ли это Махеша Капура, чтобы подорвать его репутацию? Он посмотрел на главного министра, который ждал его ответа с непроницаемым выражением лица. Л.Н.Агарвал внезапно понял, что он слишком долго стоял на ногах и ужасно хочет помочиться. И еще ему хотелось убраться отсюда как можно быстрее. Он начал искать убежища за теми же преградами, какие часто использовал главный министр, но у него это получалось намного хуже, чем у известного мастера парламентских уклонений. Однако теперь ему уже было почти все равно. Он был убежден, что это действительно был заговор мусульман и так называемых «светских индусов», чтобы напасть на него, и даже его собственная партия была поражена предательством. Со спокойной ненавистью взглянув сперва на Абдуса Саляма, затем на бегум Абиду Хан, он сказал:
–Я могу лишь повторить – дождитесь отчета.
Один из депутатов спросил:
–Почему так много полицейских было направлено на Мисри-Манди для совершенно ненужной демонстрации силы, когда они в действительности были нужны на Чоуке?
–Дождитесь отчета,– сказал министр внутренних дел, оглядываясь по сторонам, словно побуждая членов палаты продолжать раззадоривать его.
Бегум Абида Хан встала.
–Приняло ли правительство какие-либо меры против окружного магистрата, ответственного за эту неспровоцированную стрельбу?– требовательно спросила она.
–Такой вопрос не поднимался.
–Если долгожданный отчет покажет, что стрельба была неуместной и необоснованной, планирует ли правительство предпринять какие-либо шаги в этом отношении?
–Время покажет. Думаю, примет.
–Какие шаги намеревается предпринять правительство?
–Правильные и адекватные шаги.
–Предпринимало ли правительство какие-либо подобные шаги в подобных ситуациях в прошлом?
–Предпринимало.
–Какие шаги были предприняты?
–Такие шаги, которые были разумными и правильными.
Бегум Абида Хан посмотрела на него, как на раненую змею, которая уворачивалась от решающего удара, извиваясь из стороны в сторону. Ну что ж, она с ним пока не закончила…
–Назовет ли уважаемый министр кварталы или районы, в которых теперь введены ограничения на хранение холодного оружия? Введены ли эти ограничения в результате недавней стрельбы? Если да, то почему их не ввели раньше?
