Вид изокон наКремль иМоскву-реку приятно радовал глаз, ипану Станиславу нехотелось покидать свой уютный номер, новдверь постучали. Мальчишка-посыльный принес ответ доктора Захарьина, вкотором тот сообщал, что ознакомился санамнезом, проведенным вчера его ассистентом
33, итеперь лично нанесет визит вгостиницу завтра вовтором часу пополудни иосмотрит господина Ржевуцкого.
«Чтож, коли так, сегодня еду кСкворцову, авечером отобедаю сплемянницей иее супругом да передам гостинцы отЗоси»,– запер дверь номера пан Станислав. Вредакции «Русских ведомостей» ему были рады, судовольствием взяли привезенную статью, аопеределках даже незаикались.
–Впрошлый раз вы говорили, что пишете осостоянии печати при Наполеоне, я имею ввиду нынешнего французского императора,– уже при расставании вспомнил главред.
–Ежели мои суждения придутся ко двору, статья вчерне завершена. Я перепишу ее набело ипредоставлю ее вваше распоряжение перед отъездом вПетербург, господин Скворцов, инако через неделю.
–Превосходно, господин Ржевуцкий. Унас образовался острейший голод наподобные темы. Образованная публика желает знать нынешнее состояние умов вЕвропе, однако тамошних корреспондентов унас, кнесчастью, недостает. Колибы вы взяли насебя труд давать нам материал подобного рода, былбы весьма признателен. Насчет гонорара можно переговорить перед вашим отъездом.
–Отчегобы инет, господин Скворцов, новы должно быть запамятовали. Я проживаю вВаршавской губернии Царства Польского Российской империи, авовсе невЕвропе,– взапальчивости бросил поляк.
–Нохорошо знакомы сфранцузской жизнью,– оценил прозрачный намек посетителя главный редактор, нонестал дискутировать, дабы неотягощать будущее сотрудничество.– Да, опасайтесь проговориться столпу здешнего славянофильства господину Аксакову, что снами знаетесь, коли предполагаете что-то отнести в«Москву». Унас сним невойна, коя идет с«Московскими ведомостями» господина Каткова, ношаткий нейтралитет, пожалуй. Послухам, господин Аксаков надружеской ноге сэтим сумасбродом, миллионщиком Кокоревым, вчьей гостинице
34 вы поместились, ичастенько заглядывает вместный ресторан,– бросил напоследок главред.
–Неимею чести быть представленным. Ктомуже уменя нет ничего такого, что моглобы заинтересовать беспримерного панслависта господина Аксакова, соображаясь снаправлением его великодержавной газеты, нозапредупреждение благодарю,– ответил вдверях Ржевуцкий и, утерев солба пот, вышел наулицу. Когда коляска спаном Станиславом, развернувшись возле моста, покатила кнабережной, сместа тронулась прижавшаяся ксоседнему дому пролетка идвинулась втуже сторону.
–Закройте рот,– нахмурив брови, произнес Захарьин и, сняв солба зеркало, стал укладывать инструменты вплоский жестяной ящик.– Рубашку тоже надевайте, я кончил осмотр,– вытирая полотенцем руки, сообщил врач.– Нокуда подевался стетоскоп?– убрав коробку вдокторский саквояж, стал озираться он.– А-а-а, вижу-вижу, благодарствую, господин Ржевуцкий,– поправляя очки, доктор взял изего рук протянутую трубку изащелкнул замок.
–Икаков вердикт, господин Захарьин?– севшим отволнения голосом поинтересовался поляк, смутно догадываясь, что тот обеспокоен увиденным.
–Посоветую обратиться задополнительной консультацией кПирогову,– вопреки всегдашнему обыкновению, Захарьин воздержался объявлять диагноз.– Он, правда, ныне отставлен отслужбы иживет всвоем имении под Винницей, где открыл наличные средства больницу, норегулярно наведывается читать лекции встоличном университете.
–Ивсеже, господин Захарьин,– настаивал пан Станислав.– Ваша слава блестящего диагноста давно перешагнула пределы России, иедвали такой общепризнанный вмедицинском мире светило, как доктор Пирогов, оспорит ваш вердикт.
–Чтож, коли вы упорствуете инамерены знать немедля…– поддался науговоры врач.– Я нашел маленькую язвочку увас нанёбе. Соображаясь санамнезом, взятым моим ассистентом– между прочим, весьма многообещающим молодым врачом, полагаю, это ulcus oris men mus cancrosum serpeginosum,– огласил налатыни неутешительный диагнозон.
–Инако…– читавший сам полатыни, пан Станислав стал лихорадочно переводить, номысли путались, иохватившее ум смятение мешалоему.
–Слизистая раковая язва рта, ежели кратко. Хирургическое вмешательство возможно, однако непоручусь, что оно даст желаемого результата. Опухоль покамест локализована, однако оная дрянь, посвоей природе, чрезвычайно ползуча, может распространиться повсему нёбу идаже захватить носоглотку.
–Плюс она перепончатая,– полностью перевел услышанный диагноз Ржевуцкий.
–Совершенно справедливо. Тем неменее, ябы проконсультировался уПирогова. Унего огромный опыт всевозможных операций, кой едвали укого извидных хирургов ноне имеется. Один Севастополь
35 чего стоит. Ежели он вПетербурге, непременно обратитесь кНиколаю Ивановичу, ато навестите его вего имении Вишня, коли онтам.
–Благодарю вас, господин Захарьин занепредвзятый ичестный ответ, какимбы суровым он ни был для меня,– сохраняя остатки мужества исглатывая нахлынувшие эмоции, проронил пан Станислав.– Однакож, как мужчина мужчине, скольким временем я располагаю?
–Добудущей осени, батенька. Столько даю вам я, далее– один бог,– опустив впортмоне сторублевую банкноту– такова была стоимость «звездного» посещения– итяжело опираясь отрость, доктор вышел вкоридор, где его ожидал слуга состулом ибархатной подушкой. Захарьин страдал ишиасом и, визитируя больных, передвигался спомощью стула, присаживаясь после каждого пролета лестницы. При этом категорически отвергал приемы усебя надому, нарушая установленное правило лишь вкрайних случаях.
Оставшись водиночестве, Ржевуцкий недвижимо взирал навид изокна, оглушенный убийственной вестью. Уставившись невидящими глазами напанораму Кремлевской набережной, он пытался овладеть потоком бушующих переживаний имыслей. Наконец, стряхнув оцепенение, он взял себя вруки инаписал записку супругу племянницы, звавшему его наохоту. «Благодарю заприглашение, приеду как условились»,– гласил ответ пана Станислава. Асейчас ему нетерпелось поговорить, неважно скем иочем, главное– небыть одному, ион спустился вгостиничный ресторан. Несколько рюмок водки под расстегаи состерлядью ивизигой неоказали желаемого эффекта, и, вспомнив молодость, он приказал принести коньяку сшампанским, чем вызвал невольный интерес усидевшей засоседним столом пары.
–Набурого медведя задумали поохотиться,– косясь напринесенные официантом бутылки, заметил ему господин вочках.
–Аэто уж как получится, может ион наменя,– грустно усмехнувшись, парировал втон вопросу Ржевуцкий, наливая коньяк вшампанское.– Авы сами, часом, неохотник?– спросил пан Станислав, пробуя полученную смесь.
