–Сестра чутьли несилком затащила меня, неловко было отказываться, да игусь как раз подоспел. Был спылу сжару,– одно напоминание осъеденной птице вызвало сильное слюноотделение упана Станислава, он задвигал языком, его кончик коснулся язвы нанёбе, иему показалось, что она увеличилась вразмерах. «Надо попросить Зосю узнать уКазимира, читаетли уних лекции Пирогов»,– вспомнил осовете доктора Захарьинаон.
–Моглибы именя нагусика пригласить!– притворилась обиженной Катаржина, сневольным ужасом вспоминая, как спешно выталкивала голого Казика начерную лестницу.
–Зося была чем-то озабочена ижелала по-родственному поговорить. Сестра боится засына иумоляла меня ни вочто его невтягивать. Хотя лично она, впротивоположность моему зятю профессору Лиховцеву, втайне разделяет наши взгляды.
–Неужто иразделяет!– вделаной аффектации воскликнула Катаржина.
–Так или инако, Зося просила заКазика, ия ей обещал,– безапелляционным тоном изрек пан Станислав.
–Как посмотрю, неспросясь мнения Казимира, занего уже все решили,– изобразила искреннее негодование Ржевуцкая.– Строим планы накорчмаря без корчмаря!
–Вопрос закрыт иобсуждению неподлежит, Китти,– впервые обратился кжене поимени он.– Тем более, вСыскной полиции очем-то догадываются, вовсяком случае, тот, кто сомной беседовал, спросил между делом оКазимире. Дескать, незамечалли я нечто странного вего поведении.
–Ну, аты?
–Объяснил, что ничего предосудительного вжизни моего племянника нет ибыть неможет. Молодой человек превосходно учится ипоглощен наукой, однако неэто главное.
–Говоришь загадками, Стась.
–ЗаКазиком следят. Их офицер проговорился. Неосамой слежке, естественно, ноон спросил меня офутляре, кой я привез изМосквы. Аэто значит…
–Что задомом следят,– побледнела Катаржина.
–Я дал слово Зосе ипопрошу тебя, Китти, оставить племянника его семье иучебе. Опыты Кройца весьма любопытны и, хочется верить, неменее многообещающи, однако уменя припасена штука получше инженеровой бомбы,– сэтими словами пан Станислав скрылся вкабинете ивернулся сподарком купца Кокорева.
–Какая прелесть!– взяв вруки винтовку, она прильнула ктрубе телескопического прицела и, наведя его наулицу, проводила следовавшего потротуару прохожего, апотом пассажиров ехавшей всторону Большого проспекта пролетки.– Плечо затекает, да ируки немеют. Держать несподручно, тяжела больно!
–Недля нежных женских ручек оное ружьецо предназначено. Это тебе неревольвер, Китти, хотя ион представлялся кой-кому тяжелым,– усмехнулся Ржевуцкий, вспоминая, как жена прятала ремингтон вбурдалю имаскировала его цветами.– Порядка девяти споловиной фунтов сама винтовка, плюс труба телескопического прицела. Фунтов надесять или близко ктому выйдет. Накабанью охоту собирался, вот купец мне ружье иподарил. Наверное, сейчас жалеет, атогда весел ипьян был, море поколено.
–Предполагаешь этим ружьем донашей цели достать?
–Коли полиция невоспрепятствует,– сурово глянул он насупругу.
–Да-да, полиция…– машинально повторила Катаржина.– Ты так инедорассказал мне,– чувство страха вернулось кней, и, положив винтовку вфутляр, она уселась настул, готовая отразить атаку.
–Сыскная полиция связывает нас обоих субийством Кости,– поднял глаза нажену Ржевуцкий.
–Нокакие уних доказательства?
–Еслибы оные имелись, насбы давно арестовали,– продолжал пристально смотреть нажену пан Станислав.
–Ты что-то мне недоговариваешь, Стась.
–Уних имеется твой графический портрет, Китти,– начал издалека Ржевуцкий.
–Мой портрет?!
–Вполиции, помимо фотографа, имеется художник, который зарисовывает портреты сослов очевидцев,– вспомнив особственном снимке, досадливо поморщился он.– Швейцар «Знаменской» гостиницы видел тебя вкомпании сКонстантином вдень его гибели. Аколи сюда прибавить обстоятельства обнаружения его тела, обнаженного илежавшего застреленным поперек кровати…– нестал продолжатьон.
–Абсурд.
–Вполиции полагают, что между вами состоялась физическая близость, после чего ты застрелила Костю ипокинула гостиницу.
–Матка Боска, какой чудовищный бред!– ставшие иссиня-черными глаза Катаржины топили всебе мужа, ион невольно отвел взгляд.– Атеперь послушай меня, Стась. Когда мы принесли наши статьи кСтасюлевичу, я нестала там задерживаться, аты остался начай иявился втот день поздно, я уж спать легла.
–Я превосходно помню тот вечер. Вредакцию пришел пан Спасович, адвокат, имы приятно побеседовали. Потом кнам заглянул господин Пыпин, тот самый кузен известного Чернышевского, имы снова пили чай, много спорили, ия здорово засиделся.
–Так вот,– наконец она дождалась, когда муж покончит своспоминаниями.– Оказавшись наГалерной улице, я увидала приближавшуюся карету идумала ее остановить, как поняла, что экипаж занят. Каковоже было мое удивление, когда я признала втой карете Константина, выглядывавшего из-за окошка. Велев извозчику остановиться исправившись, куда меня отвезти, он изменил свой маршрут, имы покатили кНиколаевскому мосту. Перед самым мостом нам встретился его знакомый, весьма чем-то озабоченный. Костя переговорил стем господином, акогда вернулся вэкипаж, объявил, что ему надо понеотложному делу в«Знаменскую» гостиницу, апосле– он вмоем распоряжении. Тыже помнишь наш уговор. Коли Константин готов ненасловах поддержать Польское Дело, необходимо его привлечь.
–Помню, Китти, помню.
–Я решила сопроводить его до«Знаменской» и, как он освободится, переговорить сним наоный предмет.
–Ну,и…?
–Костя сказал, что держит нумер вэтой гостинице, имы поднялись кнему. Воизбежание недоразумений я подумала представиться для персонала пожилой особой и, будучи вкарете, надела парик, кой мы купили утром вмодной лавке «Пассажа» перед визитом вредакцию.
–Апотом?– сгорал отнетерпения Ржевуцкий.
–Он согласился нам помогать, ия ушла. Вернее, ушла прихрамывающая дама влетах. Получилось довольно натурально. Проявив участие кмоей хромоте, коридорный дал руку исопроводил меня ввестибюль. Ну, адальше наняла извозчика да домой прикатила.
–Иэто все?– стайной надеждой, что его честь осталась незапятнанной, радостно воскликнул пан Станислав.
–Коли неверишь, можешь полюбопытствовать укоридорного. Полагаю, он вспомнит прихрамывавшую даму, кою провожал довестибюля,– свиртуозной ловкостью вывернулась изопаснейшей ситуации Катаржина. Однако неосознанное беспокойство никуда неисчезло итерзало полячку последующую ночь.
«Коли меня могли запомнить служащие гостиницы, то отчего полиция заинтересовалась Станиславом? Ведь допросили его, анеменя? Хотя вполиции несвязывают имеющийся уних портрет сомною, правда, пока несвязывают. Или та случайность вкабинете полицейского офицера вовсе неслучайность, ипортрет его стараниями намеренно попал наглаза мужу»,– сон решительно небрал Катаржину, и, накинув капот, она вышла вгостиную изакурила, пуская дым вприоткрытое окно.
