—Камеры с первой по пятую. Человек-Паук, генерал Максимус, Конан-варвар, Морфеус и Дэйенерис Таргариен, одиннадцать экземпляров. Мы их в одну камеру посадили, они все равно полтора метра в прыжке.
—Одиннадцать?— раскрыл рот Лёха.
—Думаешь, это много?— удивилась тетка.— Это ты еще на Дне города не был. Там от них не протолкнуться. Слава Богу, они теперь своих рептилий за стеной паркуют. А то ведь от их дерьма потом неделю улицы чистили. Ты себе представляешь, сколько может навалить половозрелая особь дракона?
—А почему их столько?— Лёха был сбит с толку.
—Так самый модный персонаж текущего десятилетия. Что вы хотели? В него перерождаются только недалекие пубертатные барышни, самоубившиеся снотворными таблетками на почве неразделенной любви к мальчику из корейской поп-группы. Стандартный срок райского блаженства ходят пергидрольными антипригарными блондинками с мозолью во всю свою тощую задницу. Это от драконьей шкуры. Она не слишком мягкая, знаете ли.
—Понятно,— обалдело сказал Лёха, который при жизни так и не успел посмотреть ТОТ САМЫЙ СЕРИАЛ. Служба!
Допрос прошел быстро. Малолетний придурок в синем костюме, которого с большим трудом отодрали от потолка камеры, на редкость тупой качок и римлянин, который нес возвышенную пургу про вечность, оказались не при делах. Они только мычали что-то невнятное из-под стола, когда их била молния при звуке имени Князя Тьмы.
Лёха и Клавдия Егоровна заглянули в камеру к принцессам и тут же закрыли дверь. Неимоверный гвалт, состоявший из сплетен, пересказа модного сериала и новостей из Инсты чуть не сбил их с ног. А в довершение этого ужаса, одна из Дэйенерис демонстрировала восхищенным товаркам новый бодик, а этого Лёха вынести уже не смог. Они были не виноваты. Ну, не могли эти непроходимые дуры украсть хоть что-нибудь, и не попасться на месте. Впрочем, негр, у которого на кармане обнаружилась целая куча разноцветных таблеток, был небезнадежен и Лёха начал его плющить по полной программе.
—Ну что, гражданин Морфеус, оформляем хранение наркотиков. Двести двадцать восьмая, часть два. До десяти лет строго режима. Тут вам не здесь, понимаешь! Главк Госнаркоконтроля, на минуточку!— сказал Лёха, помахивая амулетом на цепи.
—Не знаю я ничего,— удивительным образом побледнел Морфеус.— Это не наркотики, это ключ, с помощью которого можно выйти из Матрицы!
—Чего?— раскрыли рты Лёха и Клавдия Егоровна. Они и этот фильм не смотрели, на редкость дремучие были люди.— Ты что несешь, болезный?
—Ну, Матрица же!— непонимающе посмотрел на них негр.— Мы ведь живем в иллюзорном мире, а на самом деле все люди — это батарейки, которые спят с воткнутыми в позвоночник штырями и питают огромный суперкомпьютер. Ну, там еще есть антивирус в виде агента Смита. Это мужик такой в костюме и очках, который может превращаться в кого угодно и сделать так, что у тебя рот исчезнет…— негр затих, увидев совершенно ошалелые лица товарищей из Главка.
—Я спрашиваю, что ты несешь, придурок?— сурово спросил его Лёха.— Употреблял? Или тебя сразу в диспансер отправить на экспертизу?
—Не надо меня в диспансер,— занервничал негр.— Я там и так наблюдаюсь. Ну, когда в завязке… Ну, вы меня поняли…
—Значит так,— значительно сказал Лёха.— Говорю тебе русским языком версии 2010+. Либо даешь информацию по жезлу, либо пойдешь по статье за хранение. Выбирай!
—Я не знаю ничего,— храбро пискнул Морфеус.— Но знаю, кто знает.
—Кто?
—Дейэнерис Таргариен!— ответил тот, но Лёха не повелся на дешевый развод.
—Какая именно?— грозно спросил он.
—Да не в курсе я,— сдулся негр.— Они же одинаковые все.
—А с чего ты взял, что она при делах?— продолжил Лёха.— Факты! Факты давай!
—Да их столько, что какая-нибудь что-то обязательно знает,— уныло ответил Морфеус.— А я подумал, раз вы неместные, то такой отмаз прокатит.
—Тьфу, ты!— расстроился Лёха.
Расследование зашло в тупик. Просто, хоть иди и терпилу допрашивай! Кстати! Терпила! Это было хорошей идеей.
Морфеус вернулся в камеру, а майор с Клавдией Егоровной вышли в город, чтобы найти ограбленного юбиляра. Узкие мощеные переулки мелкими ручейками вливались в реки улиц, а те несли людские волны к великой башне Ортханк, которая уходила в немыслимую высоту, уродуя славный город Изенгард, словно Лахта-Центр в Питере. Или новые кварталы Коммунарки в родном городе майора. Или гостиница Мариотт в центре Воронеже. В общем, в каждом городе Необъятной есть какое-то свое, совершено уникальное архитектурное дерьмо, ставшее его проклятием. Клавдия Егоровна доверительно шепнула майору, что все главные архитекторы от уровня района и выше томятся в специальном аду, где с ними работают только высшие демоны. Под жесточайшими пытками эти грешники вспоминают десять принципов Хартии Урбанизма. Рыдая, виновные признавались, что эклектика — это сочетание разнородных стилей в архитектуре, а не то, когда свечку из стекла и бетона ставят между двумя сталинскими домами с вычурной гипсовой лепниной.
А вот они и на месте. К подножию гигантской башни был прикован человек в белоснежной рубашке и черных, наглаженных до неимоверной остроты брюках. Он с тоской смотрел на небо, нервно сглатывая набегающую слюну. Он жутко боялся того, что было там, в пронзительно-яркой синеве. Лёха остановился, и посмотрел на него с интересом. Впрочем, всем остальным было наплевать, и они шли мимо. Только изредка, не чаще, чем раз в пару минут, к бедолаге подходил кто-нибудь из прохожих, и бил его по морде от всей души. Несчастный, который, видимо, был уже привычен к этому, стоически терпел, и только вздыхал, поглядывая со страхом наверх. На его лице наливался густой синевой очередной фингал.
—А чего это он наверх смотрит?— с интересом спросил Лёха у многоопытной Клавдии Егоровны.— И почему его все по роже бьют?
—Наверх он смотрит, потому что скоро орел прилетит, и будет клевать его печень,— со знанием дела пояснила Клавдия Егоровна.
—Это Сизиф, что ли?— раскрыл в изумлении рот майор.— Что-то не слишком похож!
—С ума сошел?— удивилась бабка.— Ты, неуч, Сизифа и Прометея путаешь? Как тут Сизиф может оказаться, если он в Москве плитку перекладывает! Это же продавец чудо — пылесосов. Ну, он из тех, кто по квартирам шлялся, бесплатно пылесосил ковер, а когда уходил, выяснялось, что ты эту беспонтовую хрень в ипотеку взял по цене подержанного Гелендвагена. Наваждение бесовское уходило, а поздно, договорчик подписан.— И бабка противно захихикала, видимо, вспоминая что-то приятное из прошлой жизни.
—Дай-ка и я ему тоже втащу!— загорелся Лёха, который как-то раз пришел домой и увидел, что его бывшая благоверная сидит с совершенно бессмысленным лицом, на котором блуждает дебильная улыбка. Из приоткрытого рта тянулась ниточка слюны, а рядом стоял чудо-пылесос, только что купленный в рассрочку на пять лет. Тот самый, который одним своим видом превращал среднестатистическую квартиру в место, полностью лишенное пыли и невидимых глазу клещей. Для старшего лейтенанта, живущего на одну зарплату, это было именно то, что нужно.
