Тем временем маги удивленно переглянулись, а затем уставились на Тому.
–Н-не смотрите на меня так…
Кажется, разговор предстоял довольно долгий.
Глава 12. Сквер памяти
Ночь накрыла Амирэн, погружая город в сон.
Во Дворце Правосудия было очень тихо. Можно было услышать лишь шорох шагов дежуривших солдат, которые разгуливали туда-сюда по коридорам.
К Джеку сон не приходил. Вампир лежал под одеялом, уставившись в потолок. Он отлично слышал тихое сопение спящего на соседней кровати Хиро, но сам в глубине души хотел, чтобы тот тоже не мог найти сна. Уж слишком скучно ему было.
Мысленно он начал прокручивать в голове разговор в таверне и то, что им поведал Тома.
* * *
–Не подумайте неправильно, госпожа Амира не любит увеселительные заведения,– начал оправдываться Тома.– Просто… это сложно объяснить. У госпожи было много причин молить Первого Сенатора не трогать квартал и стать его хозяйкой.
–Я, кажется, догадываюсь о них,– вздохнул Джек.– Это ради поддержки горожан, ведь так? Она с самого начала понимала, что в храме к ней особого уважения не будет, вот и закрепилась с помощью Квартала радостного отдыха, да? Люди были против его сноса, а поддержка самой дочери Сенатора стала для них спасением.
–Господин Джек, ваши слова близки к истине. На самом деле госпожа сделала это не столько для горожан, сколько для столичных солдат,– признался ему Тома.
–Что?– удивленно спросили Хиро, Мия и Мира.
–Видите ли… многие столичные солдаты на самом деле неместные. Они приехали со всей Кассандрики, чтобы служить в армии. Естественно, семьи они оставили там, вдали от столицы. Многие мои товарищи годами не видят жен и детей… естественно, им трудно. Только н-не подумайте, что они ходят в бордели! Ходят только неженатые! Так вот… Наш день состоит из постоянных тренировок и парадов, так что вечером очень хочется развеяться и на славу отдохнуть…
Хиро смутно понимал, что Тома имел в виду.
–Если убрать все веселье и оставить лишь изнуряющую работу, человек быстро выгорит. И, более того, он может впасть в уныние.
–Господин Хиро прав. С этой идеей госпожа и встала на колени перед Дворцом Правосудия, упрашивая Совет отменить приказ о снесении. Она… очень заботится о состоянии армии.
–Ладно, это все понятно. Но почему все тут зовут ее «молодой госпожой Миямото»?– спросила Мия.
–С тех пор как госпожа стала инспектором квартала, она ввела очень много новых правил. Здесь запрещено обращаться друг к другу по титулу или званию. Квартал радостного отдыха – место без религий и войн, как обычно говорит госпожа.
* * *
Место без религий и войн? И это сказала девушка, которая была главой религии и вела солдат в бой с вампирами?
Джек начал еще лучше понимать, почему существовало такое противоречивое мнение об Амире. За прошедшие два дня он повидал многое, что скрывалось за стенами Дворца Правосудия.
Миямото Рин явно осуждалась своими подданными. Служанки постоянно шептались о ней, жрицы боялись ее гнева, кардиналы люто ненавидели, называя ходячим бедствием. Можно было посчитать, что Рин была изгоем во Дворце, если бы не то, с каким трепетом к ней относился ее отряд и люди, работающие в Квартале радостного отдыха.
Тома озвучил только свое видение, почему госпожа Амира умоляла Совет не уничтожать квартал. Однако она была тем человеком, который вряд ли скажет напрямую, о чем думает или чего хочет.
Ей приходилось говорить то, что от нее хотят услышать люди. При этом ее настоящие мотивы оставались загадкой для всех.
И все же… в ней была и искренность.
Возможно, она никогда не сказала бы чего-то вслух, но ее действия говорили лучше всего.
Храмовники ненавидели ее, поэтому ей пришлось подчинить их с помощью страха, чтобы не разжигать внутрирелигиозный конфликт, который мог стать причиной разлада среди людей. Для жителей столицы и всей страны в целом она играла роль праведницы и защитницы, таким образом оправдывая их доверие. А для солдат… она была своей.
На секунду Джек даже подумал, что она сама солдат. Но как жрица может быть солдатом? Даже если Рин идет против устоев храма, она ведь не настолько сумасшедшая…
Внезапно он почувствовал знакомую энергию, высвободившуюся где-то в городе.
Вампиры очень чувствительны к энергии духовного оружия, поэтому легко запоминают ее. И сейчас…
Он встал с кровати и выскочил через окно на улицу. Джек почувствовал ту самую энергию, с которой столкнулся в старой крепости. Энергию меча третьего ранга командира отряда быстрого реагирования. Он наконец-то нашел зацепку и решил немедленно отыскать этого человека.
Пока он двигался в сторону предполагаемого места выплеска, петляя в тени домов, вампир начал думать о том, по какой причине с таким рвением ищет встречи с командиром.
Любопытство? Желание оценить необыкновенно сильного человека? Или же все-таки это из-за непонятного чувства дежавю, которое сопровождало его каждый раз, когда он вспоминал глаза Танцующей жрицы?
В его прошлом был человек с такими же глазами. Вероятно, он просто хотел уцепиться за призрачную надежду, которой в действительности не было уже много лет.
Вампир пересекал очередную улицу, когда неожиданно магический след пропал. Просто растворился, словно его и не было. Джек тут же остановился и огляделся.
Она не могла пропасть так неожиданно. Неужели использует заклинание подавления магического следа, чтобы ее никто не обнаружил?
Холодный ночной ветер пронесся вдоль дороги, поднимая пыль в воздух. Волосы Джека растрепались, но он не пошевелился.
Он все еще пытался использовать остатки вампирской интуиции, чтобы найти нужного человека.
Вообще в такой ситуации лучшим было бы попробовать учуять запах крови того, кого ищешь, ведь вампиры очень чувствительны к нему. Однако здесь было два но: во-первых, тогда, при сражении в крепости, он не смог в полной мере учуять запах Танцующей жрицы из-за сильного пожара; аво-вторых, он уже многие годы не пил человеческой крови, отчего его навык запоминания запаха очень сильно притупился.
Джек недовольно цыкнул и медленно побрел обратно по улицам в направлении Дворца Правосудия.
Тишина ночного Амирэна сильно отличалась от столицы Красты. Пусть он и не видел родины многие годы, но ночной Рало́кис не забыл бы никогда.
Шум, крики кровяных рабов, постоянная опасность и запах крови. Сцены из его детства столь сильно засели в голове, что он не смог бы их забыть, даже если бы попытался. А ведь прошло очень много времени.
И сейчас, шагая по ночному Амирэну, где было очень мирно и спокойно, он смутно понимал, почему же спрятался именно в этой стране. Его связь с людьми была намного крепче, чем с собственными сородичами.
