–Да… Ну, то есть…
–Так да или нет?
Пододвинув ее кресло вплотную к своему, я лицезрею, как она дрожит. «Пытается быть храброй, глупая»,– мысленно отмечаю я, продолжая сверлить ее глазами. Ловлю себя на мысли, что мне изрядно надоел этот цирк и то, как халатно работает Сара, бездельничает и думает, что, раз ее взяли на такой высокий пост, значит, она может делать все, что пожелает.
–Ну,– жалобно бормочет Сара,– я еще не до конца успела…
«Я еще не до конца успела»,– прокручиваю в голове последние слова этой маленькой змеюки, которая высосала у меня за двадцать минут все остатки нервов.
–У тебя, мать твою, была целая неделя, чтобы справиться с одним чертовым авторским листом!– говорю я, срываясь и повышая голос, а затем встаю и возвышаюсь над ней.– А ты и с этой задачей не справилась?
Она вжимается в кресло, виновато глядя на меня исподлобья.
–У нас книга скоро выходит, бестолковая ты мразь!– кричу я на нее.– А ты не можешь отредактировать всего один авторский лист!
Ее коллеги тем временем прячутся за своими мониторами и с усладой слушают наш напряженный диалог.
Меня разрывает ярость. Она, как бурлящая лава, растекается жгучими языками пламени по венам, готовая вот-вот вырваться наружу. Сжав кулаки, я из последних сил удерживаю это чувство внутри себя.
–Я сделаю это сегодня,– жалобно лепечет девица, теперь уже не поднимая на меня своих изумрудных глаз.
–Поздно, зайка. Ты уволена!
Я хватаю стул, на котором недавно сидел, и с силой бросаю его в окно. Разбитое стекло звенит и рассыпается на мелкие осколки, а стул вылетает на улицу и с грохотом приземляется на асфальт. Все падальщики, которые жаждут зрелища, с испугом в глазах выглядывают из-за своих мониторов. «Какие же вы все ущербные»,– мысленно обращаюсь я к ним, напоследок окидывая взглядом весь отдел, и развернувшись, удаляюсь прочь.
Мне преграждает путь Фэдди. Или Фредди. Черт побери, никогда не запомню его имя. Хиленький паренек, от которого несет по́том.
–Я бы извинился на твоем месте,– говорит он, складывая свои веточки рук на груди.
–Долго набирался смелости, чтобы сказать мне это в лицо?
Фредди дрожит, отлично изображая банный лист на ветру, и я подумываю, что он мог бы получить «Оскар» за роль второго плана.
По-ребячески выпрямив спину, парень поднимает свои свинячьи глаза на меня.
–Уйди с дороги,– говорю я ему, отводя его рукой в сторону.
Фредди хватает меня за руку. Его сила сравнима, наверное, с укусом комара, и я не сразу замечаю это. Понимаю, что он хочет показаться перед Сарой или другой какой-нибудь женщиной изысканным джентльменом, попробовав пристыдить меня, но, увы, у него это не получится. С легкостью разворачиваюсь и, взяв этого молокососа за шкирку, одним движением головы мечу в его нос. Как только мой лоб касается его носа, я слышу характерный хруст. Фредди воет, как белуга, мгновенно обхватив руками лицо, и сгибается пополам. Но мне некогда наблюдать за этим.
Поправив пиджак, направляюсь к лифту, покидая прозрачную тишину отдела художественной литературы.
Лоб немного дергается от того, что пришлось проучить того сосунка, поэтому, оказавшись в машине, ищу в аптечке обезболивающее. Открыв бутылку воды, запиваю белую пилюлю.
Несколько секунд пытаюсь сосредоточиться, положив руки на руль. По парковке струится теплый свет панельных ламп, которые слегка освещают стоящие автомобили, создавая унылую картину. Мысли путаются в голове, сплетаясь воедино, словно звенья металлической цепочки, желающие опутать изорванную душу.
Еду не спеша, утопая в пасмурном настроении хмурого Крейгена. В это время года чаще идут дожди, нежели стоит сухая погода. На деревьях кучкуются набухшие почки, что предвещает скорое наступление лета.
Оглядываюсь на соседнее сиденье и понимаю, что забыл документы в издательстве. Припоминаю, что, скорее всего, оставил их на столе у Барри. Набираю ему, ставя телефон на громкую связь. Гудок. Второй. Третий. Четвертый. На пятый слышится встревоженный голос Барри:
–Здоро́во, Майкл! Ты тут…
–Здоро́во,– обрываю его.– Да, забыл документы у тебя на столе.
–А, ты об этом…
Пауза Уокера нагнетает дурные мысли, ибо я знаю, что сейчас последует нотация про увольнение Сары.
–Да, убери их, пожалуйста, в ящик, я заберу их завтра.
–Зачем ты уволил Сару?– спрашивает Барри, как мне кажется, игнорируя мои слова.
–Она не выполняет свои обязанности. У нас сдача книги на носу, а мисс Пергор не в состоянии отредактировать один авторский лист.
–Я слышал об этом,– сухо подмечает Барри, еле слышно вздохнув в трубку.– Но мы не сможем найти замену так скоро.
–Я справлюсь сам.
–А Фредди за что получил?
–Слишком много открывал рот.
Останавливаю машину на красный свет. В трубке слышится сопение Уокера. По переходу идет пара, держась за руки и что-то воодушевленно обсуждая. Перевожу взгляд на встречные машины, которые с такой же безмятежностью ожидают зеленый свет.
–Я поговорю с ним.
В голосе Барри проскальзывает печальная нота. Как легкая трель в конце музыкального произведения.
–Я польщен.
–Я положу твои документы в стол… Что ж, будут новости – звони.
–Ок.
«Будут новости – звони»,– повторяю про себя слова Барри, ясно понимая, что он имел в виду. Мне бы и самому хотелось услышать что-нибудь новое из уст своих информаторов, а не очередное «ничего».
Тяжело вздохнув, трогаюсь с места, скользя по извивающейся, как змея, улице, ведущей меня через город.
* * *
До места встречи доезжаю стремительно. Выкурив сигарету, прохожу через ресепшен, чтобы сообщить, что я к Лео Кастерли.
За эти полгода – самые страшные полгода, которые я провел без Оливии – мне приходится рассчитываться в одиночку за все, что я содеял. Нелегальный бизнес вянет на глазах, а мы не можем найти одну махонькую сошку, которая распространяет гниль внутри коллектива. Теперь нам с Шоном приходится проверять каждого на вшивость.
Шон не отошел от дел, нет, наоборот. Наверное, за долгие годы после того, как я разорвал отношения с Вилли и своим темным прошлым, Шон стал единственным человеком, который всегда придет на помощь. И, черт возьми, я ему благодарен за это.
Поднимаюсь на шестой этаж типичного зеркального офиса, который пестрит пафосом из каждого угла. Я стою в кабине зеркального лифта, облокотившись на металлический поручень, запрокинув голову назад и отстукивая ногой секунды. Легкая мелодия действует на нервы. Как только женский голос сообщает из маленького динамика, что лифт пришел на нужный этаж, с тяжестью в мышцах отдираю себя от холодного поручня и выхожу из кабины.
