–Ларри, хочешь присоединиться к ужину?
–Да не,– отмахивается тот, залипая в телевизор, по которому идет какой-то боевик.– А от мохито не откажусь!
Ровным шагом прохожу к столешнице, на которой стоит графин с мохито, и ищу подходящий стакан. Точнее, делаю вид, что ищу стакан. На самом деле, в меня закрался комок сомнения, и остаются какие-то считаные секунды до того, как я сделаю один из решающих шагов. Беру из небольшой мисочки, прикрытой листьями салата, две таблетки, разламываю их и подсыпаю в стакан. Наливаю мохито и чувствую, как дрожат руки. Как выступает пот на лбу от неуверенности в правильности принятого решения. Заполнив стакан до краев, беру трубочку и, немного помешивая ею напиток, иду к Ларри. Тот что-то мямлит, принимает стакан и сразу же начинает пить.
Слегка покачиваясь, возвращаюсь к Джеку. Тот уже практически опустошил тарелку. Не успеваю я сесть, как он разом осушает бокал мохито и говорит:
–Нальешь еще?
Улыбаюсь ему в ответ, забираю грязную посуду и направляюсь к мойке. Слышу, как Джек разговаривает по телефону, словно дает мне шанс сделать то, на что я решилась. В горле пересыхает, на языке першит, но, собрав всю силу в кулак, я аккуратно всыпаю две таблетки в бокал и заливаю их мохито. Возгласы мужа слегка пугают меня, но я понимаю, что он разговаривает с каким-то коллегой на рабочую тему. Немного помешав напиток, выдыхаю и подношу бокал Джеку. Он не обращает на меня никакого внимания.
Мне любопытно, выпьет ли Джек этот бокал. Зная его, он может заболтаться и забыть, но я грею надежду в сердце, что все пойдет так, как я запланировала. А пока я начинаю мыть посуду, изредка поглядывая, пьет ли Джек мохито. Я даже не представляю, меняется вкус напитка при добавлении этих таблеток или нет. Но верю, что он не заметит разницу, если она есть, и это даст мне шанс на побег.
Ларри встает с дивана и направляется к Джеку.
–Босс, я свободен?
Джек выставляет вперед указательный палец, веля Ларри подождать, пока он поговорит. Ларри сладко зевает, кинув на меня свой свинячий взгляд. Я лишь миловидно улыбаюсь в ответ и отворачиваюсь. Мне кажется, таблетки подействовали слишком быстро, раз Ларри начал зевать. В голову закрадывается мысль о том, что Джек может вырубиться еще быстрее, чем Ларри, но это покажет время.
Я мою посуду медленно, чтобы потянуть время. Через три минуты Джек заканчивает разговор по телефону и обращается к Ларри.
–Завтра жду тебя к семи. У нас есть кое-какие дела.
–Хорошо.
И Ларри удаляется прочь, оставив нас с Джеком наедине.
* * *
Я прекрасно понимаю, что за территорией участка меня ожидает новая партия охранников, но почему-то не чувствую страха или угрызений совести.
Мои размышления прерывает прикосновение теплых шершавых рук на талии. Горячее дыхание опаляет ухо, и муж одаряет меня коротким поцелуем в шею. Сердце начинает биться так, словно я бегу марафон, и я молюсь, чтобы Джек не услышал его.
–Спасибо.
Благодарность звучит из его уст лукаво и до такой степени тошнотворно, что я едва сдерживаю злость.
Джек удаляется и бросает через плечо:
–Я поработаю в кабинете, а потом мы с тобой посмотрим кино. Договорились?
–Хорошо.
Как только на лестнице стихают шаги, я выдыхаю из себя переживания. Теперь остается только ждать…
Или помочь ситуации.
Закончив с посудой и прибрав на кухне, вновь подхожу к столешнице и вытаскиваю еще несколько таблеток. Наливаю очередной бокал мохито, кидаю туда таблетки и тщательно размешиваю. Делаю глубокий вдох, стараясь расчистить в своем разуме место для обдуманных решений, и направляюсь в кабинет Джека.
Я тихонько подхожу к его столу и ставлю на него мохито. Джек что-то печатает, громко стуча пальцами по клавиатуре. На его лице красуются очки в прямоугольной оправе, и меня разом прошибают током очередные воспоминания. В них я вижу Майкла, причем совершенно не сомневаюсь, что это он. Я вспоминаю, как подходила к нему, обнимала за шею и целовала в щеку. А он отвечал взаимностью.
Проморгав, замечаю томный взгляд Джека, слегка спустившего очки на нос.
–Все в порядке?
–Да. Переутомилась просто…
Похоже, у меня начинает получаться врать Джеку. Он ничего не отвечает, замечает мохито и мягко бросает:
–Спасибо, солнышко.
–Не за что. Я пойду полежу…
–Хорошо.
Мне вновь становится интересно, выпьет Джек еще одну порцию снотворного или же что-то заподозрит? Но оставаться сейчас рядом с ним – плохая идея. Поэтому я ухожу прочь, прикрыв за собой дверь.
Зайдя в комнату, я практически сразу же откидываюсь на подушку и закрываю глаза. «Сколько потребуется времени, чтобы таблетки подействовали?– гадаю я, наслаждаясь прохладным ветерком, сквозящим сквозь легкий тюль.– Час? Два?»
Не теряя время, иду в гардеробную и ищу темные вещи. Найдя спортивный костюм, беру легкие удобные кроссовки и отношу все это в корзину с бельем. На все уходит не более десяти минут. Или мне так кажется, потому что на время я не смотрела. Выйдя из ванной с корзиной белья, я заглядываю в кабинет к Джеку. Тот по-прежнему сидит и пишет, а мохито был совершенно не тронут.
–У меня тут намечается стирка…– тихим голосом уведомляю его, чтобы он обратил на меня внимание.– Тебе нужно что-нибудь постирать?
–А?.. Нет. Я занят.
Джек отвечает, даже не подняв на меня взгляд. Ну, быть может, так даже лучше. Поджимаю губы, стараясь вести себя как обычно, прикрываю за собой дверь и спускаюсь на первый этаж.
Подойдя к небольшой кладовке, которая служит прачечной, ставлю корзину у стиральной машинки и начинаю перекладывать в нее грязные вещи. Спортивный костюм и кроссовки оставляю за дверью. В голове все еще мечется бесючая мысль о том, что я все делаю неправильно, но, отмахиваясь от нее, продолжаю загружать стиральную машинку. Кинув в барабан стиральную капсулу, закрываю машинку и ставлю режим стирки.
Оставив корзину на месте, иду на кухню. Любопытство сжирает изнутри и так и подстегивает меня подняться на второй этаж и посмотреть, подействовало ли снотворное. Но, уняв его, хлопочу на кухне. Сама не понимаю, зачем переставляю баночки со специями и мо́ю раковину – ведь она чистая. За окном наступают сумерки. До полной темноты остается часа два. А то и меньше.
Когда уже нечем заняться на кухне, я снова наливаю в бокал мохито, высыпаю из баночки остаток таблеток и, размешав снадобье, устремляюсь на второй этаж. Ступаю тихо, словно боюсь увидеть то, что не хочу видеть. Прислушиваюсь к каждому шороху, ведь если я ошибусь, то даже не представляю, чем это обернется. Каждая ступенька дается мне с трудом, отчего складывается ощущение, что ноги вязнут в бетоне. До кабинета остается рукой подать, и я замираю на последней ступеньке, внимательно вслушиваясь в доносящиеся оттуда звуки.
