Это как столкнуться с кем-то на дороге совершенно случайно, из-за чего возникнет ссора или просто перебранка из-за чего-то другого, что могло дойти даже до рукоприкладства. Даже при желании это невозможно просто взять и разрешить. Теперь же при очередных встречах вы либо сделаете вид, что не знакомы, либо каждый раз будете свирепо проклинать друг друга.
В итоге толку от этого мало. В жизни случалось всякое, и неминуемо приходилось пересекаться с кучей людей. Это так же неизбежно, как столкновение верхних и нижних зубов.
Но нельзя убивать человека, если он вам просто не нравился. Более того, от глубочайшей ненависти тоже толку мало, не говоря уже о том, если дело касалось глупенькой молодой особы.
Вас не устраивало то, что когда-то давно сделали ваши предки. Есть ли способ избавиться от человека, который с этим как-то связан?
Но это что-то уже слишком, как до такого вообще дошло?
Никто бы не вставал рано, не будь от этого никакой выгоды. Линь Цзинь-эр определенно следовала своим целям, но тут точно не обошлось без указаний семьи Нин. Возможно, никаких прямых указаний и не было, но они явно приложили к этому руку.
Неужели это тот самый десятый молодой господин Нин?
Цзюнь Чжэньчжэнь подумала о Празднике фонарей. Она была убеждена в том, что встречают по одежке, а провожают по уму, и абсолютно не верила в то, что моральные качества соответствовали навыкам игры в вэйци.
Если он был из тех, кто беспокоился, что какая-то девчушка способна запятнать его репутацию, то это действительно печально.
Радостный возглас Лю-эр не заставил себя долго ждать.
–В самом деле? Он… он хочет встретиться с нашей юной госпожой?
Юная госпожа. Линь Цзинь-эр усмехнулась в душе. Когда она только вошла во двор, Лю-эр называла ее молодой госпожой. А теперь, только речь зашла о ее возлюбленном, она вдруг снова обрела статус незамужней девушки.
Выражая свой восторг, Лю-эр уже успела надорвать голос, а ее госпожа до сих пор продолжала молчать.
По-видимому, она и правда уже не та, что прежде.
Лицо Линь Цзинь-эр было несколько сосредоточенным.
–Конечно, нет. Нин Юньчжао больше всего придает значение женской репутации, он не мог сказать такого,– прошептала она.– Это случилось, когда он пришел к нам в качестве гостя. Мы случайно столкнулись, вот он и спросил меня.
–Десятый молодой господин приехал в Янчэн?– взволнованно спросила Лю-эр.
Как и Чжэньчжэнь, служанка смогла уловить основную суть в ее словах.
Цзинь-эр посмотрела на Чжэньчжэнь.
Цзюнь Чжэньчжэнь почувствовала себя немного неловко, но все-таки подняла голову и быстро взглянула на Линь Цзинь-эр, после чего беззвучно пошевелила губами, не произнеся ни звука, и снова опустила голову.
–Какой смысл говорить об этом,– шептала она.– Это все судьба.
Линь Цзинь-эр заметила, как в глазах Цзюнь Чжэньчжэнь вспыхнул огонек, чем она осталась довольна.
Правильно говорят: люди не меняются.
Она взяла девушку за руку.
–Чжэньчжэнь, ты разве сама не говорила, что твоя жизнь в твоих руках?– слезно промолвила Цзинь-эр.
Это, безусловно, так.
Чжэньчжэнь слегка вздохнула, а следом за ней и юная госпожа Линь.
–Забудь, давай не будем об этом. Я знаю, что тебе тоже паршиво,– сказала она.
Стоявшая сбоку Лю-эр взволнованно навострила уши. Почему ее госпожа ничего не сказала? Это ведь важно.
–Юная госпожа Линь, Нин Юньчжао в самом деле приезжал в Янчэн?– служанка взяла инициативу в собственные руки.
Линь Цзинь-эр хмыкнула. В отличие от других девушек, она была весьма терпелива к прислуге и обладала мягким характером, поэтому ее особо не волновало, нравилась она им или нет. За исключением моментов, когда девушки лично отдавали приказ, эти служанки никогда не пытались усложнить ей жизнь.
–Он сказал, что после третьего числа отправится в столицу.
Десятый молодой господин Нин находился в Янчэне. Лю-эр взволнованно перевела взгляд на свою госпожу.
Но та сидела с опущенной головой и неизвестно о чем думала.
–Не будем сыпать соль на рану,– приободрившись, выдавила из себя Цзинь-эр.– Давай просто веселиться. Меня здесь не было в начале года, и мы даже никуда не выходили, поэтому давай третьего числа сходим куда-нибудь развлечься.
Закончив говорить, она сделала паузу.
–Только вот… у тебя вообще получится выбраться?
Спросив это, она посмотрела на улицу.
–Как там молодой господин Фан?– тихо поинтересовалась девушка.
Лю-эр сразу поняла, что она имела в виду.
–Какое отношение имеет его состояние к нашей госпоже?– недовольно буркнула служанка.– Она может выйти когда захочет, это никого не касается.
Договорив, Лю-эр снова поспешно посмотрела на Чжэньчжэнь.
–Ох, верно. Чжэньчжэнь, тебе уже так наскучило торчать дома. Не хочешь прогуляться по оживленному Янчэну третьего числа?
Кроме того, Юньчжао сейчас в городе, и ключевым моментом являлось то, что он якобы хотел с ней увидеться.
Десятый молодой господин Нин, десятый молодой господин Нин…
Цзюнь Чжэньчжэнь посмотрела на Лю-эр, которая стояла с почти вытаращенными глазами, и не смогла удержаться от улыбки.
Фактически все они были молодыми девушками. В силу возраста им все давалось довольно просто, потому они и творили, что взбредет в голову, особо не задумываясь о последствиях.
Но дело не только в этих девушках. Сама она была старше на несколько лет и не должна вести себя так же, однако внутри нее уже нарастала ненависть. Девушка думала о том, что лучше уж утащить врага за собой в могилу.
Не следовало слишком много об этом думать, чтобы не разгневаться и не выйти из себя.
Раз уж на то пошло, так тому и быть.
Чжэньчжэнь посмотрела на Цзинь-эр.
–Я, разумеется, могу выйти, когда пожелаю. Я ведь теперь молодая госпожа Фан,– прошептала она.
В самом деле, невежда…
Линь Цзинь-эр с улыбкой кивнула:
–Отлично. Я вернусь и обдумаю все детали, а когда придет время, заеду за тобой.
Чжэньчжэнь тоже кивнула.
–Ладно, вернись и хорошенько обо всем подумай,– серьезно промолвила она.
Может, Линь Цзинь-эр и могла свободно находиться в доме семьи Фан, это совсем не означало, что старая госпожа Фан закрывала глаза на происходящее.
Когда она узнала, что Линь Цзинь-эр вошла во двор ее внучки, лицо старой госпожи слегка помрачнело. Когда же старушка услышала, что девушки неплохо пообщались, а Цзинь-эр продолжила улыбаться, когда уходила, ее лицо еще больше скривилось.
