И служанки в повозке, и сидевшая возле окна юная госпожа Цзюнь не могли этого не понять.
Лица служанок, которые помогали старой госпоже Фан покинуть повозку, сразу переменились, и они тут же пустились в сторону Лю-эр.
–Кто это посмел нести такую чушь в присутствии третьей юной госпожи?– резко закричали они.– Хватайте ее и не дайте ей уйти!
С этими словами они выбежали вперед и преградили Лю-эр дорогу.
–Юная госпожа Цзюнь полдня просидела в повозке и тоже устала, лучше помоги ей выйти, чтобы она скорее отдохнула,– попытались они по-хорошему убедить Лю-эр, закрывая ей обзор и не позволяя пройти дальше.
Было очевидно, что все это делалось для того, чтобы защитить юную госпожу от их собственной семьи и при этом обидеть Чжэньчжэнь, которая фактически была для них чужой.
Эти гнусные людишки.
Лю-эр топала ногами и собиралась уже начать проклинать всех направо и налево, как вдруг Чжэньчжэнь подняла занавеску и громко позвала свою служанку, чтобы та помогла ей спуститься.
Слуги занервничали еще больше, наблюдая за тем, как юная госпожа Цзюнь выходит из повозки. Но девушка только смотрела на старую госпожу Фан. Она не ревела, не бранилась и даже не собиралась лезть ни с кем драку.
Обратив внимание на старую госпожу Фан, все служанки тут же согнулись в поклоне.
–Пойдем,– сказала бабушка и взглянула на Чжэньчжэнь, которая спокойно стояла в сторонке, после чего старуха направилась не к внутренним воротам, а свернула в узкий проход, ведущий в противоположную сторону.
Там находилась ее комната – юная госпожа Цзюнь поняла это после недолгих размышлений, после чего последовала за ней. Почти сразу же со стороны внутренних ворот девушка услышала звук приближающихся шагов.
–Матушка,– изнутри донесся чей-то ласковый и встревоженный голос.
После этого юная госпожа Цзюнь увидела быстро приближающуюся красивую женщину приблизительно тридцати пяти-шести лет, которая на первый взгляд казалась нежной и очень великодушной.
Это была тетя Цзюнь Чжэньчжэнь, госпожа Фан.
–Матушка, вы вернулись,– сказала она, после чего ее взгляд упал на юную госпожу Цзюнь. На ее лице отражалось счастье с небольшой ноткой грусти.– Чжэньчжэнь, рада, что и ты здесь.
Это тот самый случай, когда нельзя судить человека по внешности: снаружи женщина казалась добросердечной, но в душе была жестокой. Во всяком случае, так подсказывали юной госпоже ее воспоминания.
К сожалению, мир и в самом деле переполнен скверными людьми.
Цзюнь Чжэньчжэнь опустила взгляд и слегка поклонилась ей. Это было настолько неожиданно, что госпожа Фан растерялась и забыла, что вообще хотела сказать.
–Я отойду с ней, нам нужно кое о чем поговорить,– сказала старая госпожа Фан.– Можешь возвращаться первой.
Этими словами старшие семьи Фан четко давали понять, где и когда младшему поколению не следовало находиться. Юная госпожа Цзюнь и члены семьи Фан испытывали взаимную неприязнь друг к другу. Девушка считала, что оставаться в одном доме с женщинами семьи Фан – ниже ее достоинства, в то время как старая госпожа Фан и вовсе желала, чтобы духу ее здесь не было.
Это дитя вызывало лишь одну головную боль.
Цзюнь Чжэньчжэнь поджала губы, понимая, что раньше юная госпожа доставляла людям слишком много хлопот.
Глава 11
Вопрос самому себе
Представители старшего поколения, как правило, во всем потакали младшим, и госпожа Фан охотно этим пользовалась, так что на слова старой госпожи она особо не отреагировала. Тем не менее женщина все равно забеспокоилась, когда услышала, что старая госпожа Фан собиралась поговорить со своей внучкой.
–Матушка, время уже позднее, да и Чжэньчжэнь наверняка устала от долгой поездки. Отдохните для начала.
Она предложила это старой госпоже Фан только ради того, чтобы раньше времени не провоцировать Цзюнь Чжэньчжэнь.
Старуха поняла истинное значение ее слов, но решила поступить по-своему.
–Возвращайся первой,– повторила она.
Госпожа Фан никогда бы не осмелилась пойти против своей свекрови, поэтому, параллельно посматривая на Цзюнь Чжэньчжэнь, она даже не пыталась ее переубедить. Заметив, что девушка тоже смотрела на нее, ее белоснежная кожа и черные как смоль глаза оставались бесстрастными и умиротворенными.
К удивлению женщины, сейчас Цзюнь Чжэньчжэнь можно было охарактеризовать лишь двумя словами – спокойная и невозмутимая.
Эта спокойная и невозмутимая девушка отвела взгляд.
–Чжэньчжэнь, я попрошу на кухне приготовить для тебя еду. Сообщи кухаркам, что бы ты хотела поесть,– подавляя свое удивление, промолвила госпожа Фан приторно-сладким голосом.
Принимая во внимание дурной нрав девушки, тетушка не осмелилась лично организовать ей еду, поэтому госпожа Фан предоставила Цзюнь Чжэньчжэнь возможность свободно распорядиться кухней.
Юная госпожа Цзюнь поклонилась, прежде чем уйти.
Вообще, Чжэньчжэнь следовало бы выразить благодарность своей тете, но, поскольку девушке было, по всей видимости, не свойственно такое поведение, от подобных действий она воздержалась.
Помимо прочего, госпожа Фан и так пребывала в полной растерянности, наблюдая за удаляющимися фигурами своей племянницы в компании старой госпожи Фан.
–Ума не приложу, что она задумала на этот раз,– сказала женщина сама себе, полная отчаяния. Она посмотрела на стоявшую в стороне прислугу и подумала об услышанных ранее новостях.– Чжэньчжэнь в самом деле разорвала все связи с семьей Нин? И даже стала инициатором этого?
Служанка подтвердила ее слова:
–Все именно так. Старая госпожа Фан отправила своих людей в Бэйлю для уточнения некоторых деталей.
Тетя слегка нахмурилась.
–Раз уж на то пошло, почему матушка собралась поговорить с ней лично?– поинтересовалась женщина.– Да и вообще, можно ли принимать слова этой девчонки за чистую монету? И что матушка там нового услышит?
Когда речь шла о Цзюнь Чжэньчжэнь, вся семья Фан сходилась во мнении, что раз девушка решалась на столь ужасные поступки, то и верить ей было нельзя. В прошлом старая госпожа Фан даже не смотрела в ее сторону, не говоря уже о желании лично что-то узнать от своей внучки.
–Быть может, она собралась утешить ее?– немного подумала и предположила служанка.– Все-таки, если бы она повесилась, у нашей семьи появилось бы много проблем.
–Утешить? Чжэньчжэнь нашу семью ни во что не ставит, с какой стати мы должны ее успокаивать?– возмущалась госпожа Фан, после чего закончила говорить и отвернулась.– Возвращайся.
