Сразу, как старуха закончила говорить, ее посетили абсолютно те же мысли.
–Я устала, поэтому для начала хочу немного расслабиться. Иди и ожидай возвращения служанки Чжоу,– выпалила она. Не желая продолжать разговор и не разъясняя ничего более, старая госпожа Фан взяла чай и жестом велела невестке удалиться.
Тетушка Фан кивнула и приказала всем служанкам помочь старой госпоже принять ванну. Когда она вышла, свет во дворе потихоньку тускнел.
–Госпожа,– последовала за ней служанка и шепотом спросила:– Это все, правда? Что сказала юная госпожа Цзюнь?
Женщина лишь покачала головой:
–Матушка пояснила, что не может быть ни в чем уверена, пока с вестями не возвратится служанка Чжоу.
–Тогда зачем старая госпожа ходила к Цзюнь Чжэньчжэнь?– служанка выглядела озадаченной.
Раз она вообще ей не верила и не придавала никакого значения словам девчонки, зачем было утруждать себя и лично приходить в покои Чжэньчжэнь, тем более на виду у всей семьи? Неужели она не задумывалась, что из-за ее действий юная госпожа Цзюнь могла вырасти в глазах остальных?
–Успокойся,– сказала женщина.– Эта Цзюнь Чжэньчжэнь действительно ищет смерти.
Служанка усмехнулась:
–Что правда, то правда. Она ведь намеренно всех запугивала. Подобные представления устраивались в нашем доме уже не раз, было бы очень странно, если бы старая госпожа ей поверила.
Госпожа Фан рассмеялась.
–Так или иначе, она ведь ее внучка,– добавила женщина.
В сумерках, глядя на выражение лица тетушки Фан при тусклом свете уличных фонарей, служанка немного помрачнела.
–Выходит, при любом раскладе это ходячее бедствие останется в нашем доме,– прошептала прислуга.
Госпожа Фан оставалась невозмутимой:
–Это семья старой госпожи. Все будет так, как захочет именно она.
Налетел порыв ночного ветра, отчего внезапно стало холодней.
От горячей воды поднимался пар. Две служанки осторожно подливали кипятка, в то время как другие легонько мыли волосы старой госпожи Фан, пока та с закрытыми глазами нежилась в бочке для купания.
«Раз я вообще ей не верю и не придаю никакого значения словам девчонки, тогда почему в этот раз приняла решение выслушать внучку?»
Очевидно, старая госпожа Фан тоже не могла не задуматься над этим вопросом. В тот момент, когда она вышла из повозки, в нее либо вселился злой дух, либо же ей действительно было жаль девушку, потому что она была ее собственной кровинушкой.
Как могла такая нелепая сентиментальность проявиться в ее каменном сердце?
Заметив, что старая госпожа чуть нахмурилась, движения служанок стали еще мягче и нежнее, дабы не потревожить ее.
«Тебе больше не нужно разыгрывать спектакль, чтобы защитить меня».
Фраза внезапно всплыла в памяти старухи, отчего она тут же открыла глаза и как будто бы увидела в водяном паре спокойное лицо этой девушки.
«Защитить меня».
Она знала, что все делалось только ради того, чтобы уберечь саму себя.
Но понимала ли она, что семья Нин – не те люди, с которыми стоило связываться? Осознавала ли, что если родственники не осуждали ее действий, то семья Нин обязательно преподаст урок? Догадывалась ли, что с ее ужасной репутацией семья Нин не стала бы ей помогать, поэтому девушка ни за что бы не выкарабкалась из этого болота?
Проклятье… она и в самом деле сказала эти два слова? Она вообще понимала их смысл? Понимала ведь?.. Понимала?..
Вот почему старая госпожа пошла к внучке. Это таилось где-то на подсознательном уровне – желание поговорить и лично подтвердить свои догадки.
Старуха рассмеялась и откинулась назад. Когда служанки собрались в очередной раз подлить воды, она вновь села.
–Достаточно,– бросила она и вышла из ванной в сопровождении прислуги.
Следовало прекратить гадать на кофейной гуще и просто дождаться возвращения служанки Чжоу.
Минувшей ночью почти все члены семьи Фан спали очень неспокойно, а вот Цзюнь Чжэньчжэнь спала как младенец. Вероятно, это из-за того, что она сильно вымоталась. Когда девушка проснулась, солнце уже давно встало.
В комнате было достаточно тепло. Помимо спертого воздуха, никакого дискомфорта Чжэньчжэнь не испытывала.
Юная госпожа Цзюнь потянулась к занавеске, и утренние лучи проникли внутрь через прозрачное стекло. Они обворожительно легли на стоявшую на подоконнике вазу, а затем на распустившийся букет нарциссов, который стоял на столе чуть поодаль.
Эта крохотная комната была шикарно обустроена, а самое главное – в ней было не холодно.
–…Почему чай уже остыл? Разве я не просила тебя использовать горячую воду?
Снаружи доносился недовольный голос Лю-эр, которая с явной заносчивостью устроила прислуге головомойку.
Справедливости ради, юная госпожа со своей служанкой еще никогда не жили в таком комфорте, как сейчас. Семья Цзюнь была довольно бедна, и когда Лю-эр оказывалась в доме Фан, то отыгрывалась, не сдерживая себя.
Почти никогда не наслаждавшаяся благами Лю-эр брала от жизни все при первой же возможности, на что имела полное право. Унизительно это или нет – ей было плевать.
Юная госпожа Цзюнь улыбнулась, встала с кровати и открыла лакированную шкатулку на туалетном столике, где поверх золотых нефритовых шпилек лежала денежная купюра на пять тысяч таэлей, которую она вчера потребовала у семьи Нин.
Деньги, которые на самом деле принадлежали ей.
Пять тысяч таэлей – это не много и не мало, но вполне достаточно для одного человека, чтобы спокойно прожить целую жизнь, однако в целом – это все равно небольшая сумма. С этими деньгами она могла бы уехать в столицу, но это не гарантировало того, что она сможет подобраться к тому человеку.
Недостаточно. Этого совершенно недостаточно.
Чжэньчжэнь закрыла шкатулку и прошлась пальцами по драгоценным камням. Даже простые шкатулки, предназначенные для хранения ювелирных украшений, сделаны так роскошно. Уже по таким деталям можно было заявить, что семья Фан очень богата.
Это состоятельное семейство позволяло девушкам пользоваться всеми благами, но, пожалуй, воспользоваться этим в своих целях будет не так просто. Более того, они понимали, что здесь их все еще недолюбливали.
Глава 13
Это не шантаж
Когда Цзюнь Чжэньчжэнь встала, старая госпожа Фан уже завтракала.
