Самоубийство?
Третья и четвертая невестки Нин посмотрели друг на друга.
–Ну, это уже слишком, неужели людям из семьи Фан эта ситуация совершенно безразлична?
–Или семья Фан намеренно все это подстроила.
Они нахмурились и явно были рассержены из-за произошедшего.
Госпожа Нин покачала головой:
–Вряд ли это было сделано намеренно, иначе могли бы возникнуть проблемы.
Две женщины рассмеялись.
–Госпожа Нин всегда старается видеть в людях только хорошее,– промолвили они.
Одна из трех девушек, которые располагались в восточной части комнаты, навострила уши и внимательно слушала весь разговор, внезапно она развернулась:
–Мама, для Цзюнь Чжэньчжэнь это в порядке вещей. В семье Фан она бесчинствует точно так же. Главная жена семьи Фан только скажет ей слово, и она начинает устраивать шоу со своим самоубийством. Она даже обращалась в местные органы власти, чтобы подать жалобу на тетю за якобы жестокое обращение,– громко сказала она.
Подобное заявление удивило всех присутствующих в комнате.
–Янь-Янь,– нахмурилась госпожа Нин и продолжила:– Незамужней девушке из высокопоставленной и богатой семьи не подобает вести себя подобным образом и говорить такие вещи за чьей-то спиной.
Это была старшая дочь госпожи Нин, Нин Юньянь
[5], семнадцатая по старшинству в их семье.
–Тетушка, тетушка, но это правда! Она все-таки юная госпожа из знатного рода и особенно презирает свою семью со стороны бабушки. Эта девчонка не может смириться с тем, что они держатели денежной лавки.
–А я видела, как она на банкете вместе с другими людьми смеялась над своей старшей двоюродной сестрой, после чего та ушла оттуда в слезах,– две другие девушки тоже вмешались в разговор.
Так, втроем, они начали щебетать без умолку, а госпожа Нин со своим нежным голосом не могла это прекратить, и в конечном итоге в комнате воцарился хаос.
Юная госпожа Цзюнь пробыла в Янчэне всего лишь полгода и за это время приобрела весьма дурную славу.
–Семья Фан – просто шайка плохо воспитанных торгашей, да и только.– Третья госпожа Нин нахмурилась и промолвила:– Как бы то ни было, отец юной госпожи Цзюнь был образованным человеком и достойным родителем. Как он мог воспитать такую дочь?
Представительницы из других кланов мало волновали их, да и к семье Нин они не имели никакого отношения. Но вот когда пришла эта девчонка из семьи Цзюнь, она весьма настойчиво начала требовать брачный контракт, дабы породниться с родом Нин.
–Про брачный контракт действительно правда?– четвертая госпожа Нин не удержалась от вопроса.– Она на самом деле помолвлена с нашим Чжао-эром? Или это решение господина? Это ведь такое важное событие, он никогда не упоминал об этом.
Госпожа Нин вздохнула, чувствуя безысходность.
–Я спрашивала матушку, и она сказала, что старый господин и глава семьи Цзюнь могли быть заодно. Пятнадцать лет назад он ушел в отставку и путешествовал по всему миру. Когда старый господин проезжал уезд Жунань, он заболел. Глава семьи Цзюнь, который на тот момент вернулся из поездки, обследовал его и прописал лекарство, дабы облегчить болезнь. Старый господин был премного ему благодарен. Позже он услышал, что родной сын старого господина Цзюня только что женился, поэтому он и захотел породниться семьями. Чжао-эру на тот момент было всего три года.
В общем, не нашел способа лучше, чтобы отблагодарить его.
Обе невестки сразу же поняли значение этой фразы.
–Но раз глава семьи Цзюнь – врач, то обращение к доктору за помощью – это не что-то само собой разумеющееся?– добавила третья госпожа Нин.– Разве старый господин не понимал, что это обычная обязанность врача – лечить людей?
Похоже, он решил воспользоваться связями и данной возможностью, иначе он бы не согласился на этот брак.
–Быть может, в тот момент старого господина принудили к этому,– покачав головой, сказала четвертая госпожа Нин.
В этом случае почему старый господин никогда не говорил о помолвке – таком важном событии – своему старшему внуку?
–Отец не упоминал об этом, понятия не имею, как так вышло,– сказала госпожа Нин, акцентируя внимание на этой фразе,– его жена настаивала на том, что все это чушь, но тут уже ничего не попишешь. Когда семья Фан навестила нас и стала расспрашивать об этом, я попыталась тактично им все объяснить, но, похоже, Цзюнь Чжэньчжэнь вообще меня не слушала. Старая госпожа уже совсем плоха, и я не допущу, чтобы ее втягивали в скандал. Мне очень жаль, что юная госпожа Цзюнь лишилась близких людей, поэтому я не могу быть груба с ней…
–Матушка!– тут же закричала Нин Юньянь, которая уже перестала писать и подошла послушать разговор.– Она жалкая, а десятый брат не такой. Разве он этого заслуживает? Ведь это не мы с вами убили ее родителей, так с какой стати брат должен ей это компенсировать женитьбой?
–Вот-вот, даже император восхваляет таланты десятого брата, так почему такой грубый и невежественный человек, как Цзюнь Чжэньчжэнь, смеет втягивать его во все это?– тут же согласились две другие девушки.
В комнате снова воцарился беспорядок.
Похоже, у госпожи Нин разболелась голова от такого шума, и она от бессилия потянула руку ко лбу.
–Но ведь невозможно просто смотреть, как эта Цзюнь Чжэньчжэнь пытается свести счеты с жизнью прямо у нас на глазах,– ответила она.
–А теперь она бросила белую ткань на стол, это открытая угроза,– вмешалась матушка Сун.– В прошлый раз она повесилась на постоялом дворе, теперь она может это сделать прямо перед нашим домом.
–И ведь она осмелится!– сердито крикнула третья госпожа Нин.
Глава 2
Вы знаете себя лучше, чем кто-либо другой
Клан Нин обосновался в поселке Бэйлю недалеко от города Янчэн уезда Цзэчжоу около двухсот семидесяти лет назад, в тот самый момент, когда их предками был выкопан первый кусок угля на северном кургане города.
Более ста лет назад клан Нин был уже не просто богатой семьей. После того как их положение стабилизировалось, глава клана решил потратить семейное состояние на обучение потомков и нанял известнейших учителей и выдающихся ученых. Последующие поколения оправдали его ожидания. За сто лет сорок учеников стали гуншэнами
[6], двадцать учеников – цзюйжэнями
[7], девять – цзиньши
[8], и шестеро поступили в Ханьлинь. Таким образом, семья Нин обрела репутацию «девяти цзиньши, в течение нескольких поколений накапливавших добродетель, и шести академиков Ханьлиня, удостоившихся высшей оценки императора».
