Округ Чжао?
Госпожа Фан немного нахмурилась:
–Но ведь там сейчас неспокойно.
Это, конечно, достаточно далеко, но в данный момент обстановка там была нестабильна.
Округ Чжао находился на севере, во владении провинции Хэбей. Государство Чжоу и цзиньцы уже много лет пребывали в состоянии войны, и на тех землях постоянно случались вооруженные конфликты. Проживающим там людям приходилось несладко.
–Госпожа, сейчас там находится гогун
[20], так что в тех краях уже давно царит мир,– улыбнулась наложница Юань.
Хоть сам он не являлся северянином, для мужчины местные жители вовсе не были чужими людьми.
Гогун Чжу Шань был героем, выхватившим из лап цзиньцев северные земли. Он происходил из семьи военачальника, совершил множество военных подвигов и даже получил признание почившего императора, который пожаловал ему титул гуна.
С тех пор как Чжу Шань шесть лет назад начал охранять ту местность, на севере и в самом деле воцарился мир.
Госпожа Фан перестала хмуриться.
–К тому же он очень образованный человек,– продолжала наложница Юань,– у его семьи богатые владения. Единственный нюанс, он как раз хочет повторно жениться.
Госпожа Фан снова нахмурилась и начала гладить свою счетную книгу.
–Так, значит, у него уже есть сын,– уверенно сказала она.
Наложница Юань улыбнулась и кивнула:
–Поэтому ему все равно, сможет женщина продолжить род или нет. Он лишь ищет заботливого и внимательного человека.
Грубо говоря, искал себе молоденькую и красивую девушку, с которой можно поиграться, поэтому и безразличен к ее происхождению и характеру.
Замужество вдали от дома, что поможет справиться с семьей Нин… Плюс ко всему образованный человек, соответствовавший статусу Чжэньчжэнь.
–Что ж, поручаю тебе принять окончательное решение,– уверенно сказала госпожа Фан.
Наложница Юань улыбнулась и согласилась, а у наложницы Су не было своих мыслей по этому поводу, так что на этом разговор закончился, все-таки решение подобных вопросов нельзя было назвать чем-то простым. Все склонили головы и продолжили заниматься своими делами, более не поднимая данной темы.
В стороне тихо и мирно стояли служанки, время от времени приносившие чай, за счет чего комната, где этим поздним зимним вечером напротив друг друга сидели три женщины, не казалась такой уж безлюдной.
Юная госпожа Цзюнь даже не подозревала, что только что за нее приняли такое важное решение, касающееся замужества. Хотя, узнай она об этом, девушка и не удивилась бы. В душе Чжэньчжэнь и так хорошо понимала, в какой ситуации находилась.
Получившая новые указания прислуга, которая находилась около внутренних врат, не стала дожидаться юную госпожу и быстро направилась в ее двор. А вот продолжавшие ее избегать служанки, до которых новости еще не дошли, были явно напуганы.
Девушка не обращала на них внимания. Хоть она и не пренебрегала семьей Фан, как это делала предыдущая Чжэньчжэнь, смотреть в лицо и улыбаться этим людям она не могла.
–Юная госпожа, ну почему вам захотелось посетить сад именно в такой холодный день?– завопила Лю-эр, втягивая голову и сжимая грелку для рук.
При всем при этом Цзюнь Чжэньчжэнь двигалась очень быстро, из-за чего она сама еще больше устала и замерзла.
Поскольку новая оболочка была слишком слабой, ей приходилось больше двигаться, дабы укрепить свое тело. Даже если ей не удастся усовершенствовать свою верховую езду и стрельбу из лука, девушка, по крайней мере, гарантированно смогла бы преодолевать большие расстояния.
Столица находилась слишком далеко отсюда, добраться до нее будет не так уж и просто.
–Для твоего тела полезно так много ходить.
Лю-эр только собиралась кивнуть, как где-то над головой послышался хриплый голос:
–Небеса совершенно не великодушны, желающий умереть человек, к удивлению, до сих пор живет припеваючи.
Юная госпожа Цзюнь остановилась и посмотрела наверх. На каменной декоративной горке в саду, где она гуляла ранее, появился двенадцати– или тринадцатилетний юноша.
У парня были изящные черты лица с ясными блестящими глазами. Он выглядел как хворостинка, за которой, очевидно, первоначально скрывался облик элегантного молодого человека. К тому же юноша не стоял, а сидел в инвалидной коляске, а сверху его искаженную фигуру прикрывало толстое одеяло.
Это тот самый парализованный молодой господин Фан, которому не было суждено дожить даже до пятнадцати лет.
Глава 21
Удачливые и несчастные люди
Юная госпожа Цзюнь не помнила ничего о своем младшем двоюродном брате, кроме того, что он парализован. К тому же она не видела его ни разу с тех пор, как прибыла в дом семьи Фан.
Он был единственным родным внуком старой госпожи Фан и единственным представителем мужского пола в семье. Мальчик родился здоровым, но в раннем возрасте начал страдать от болезни, и врачи сделали заключение, что он не доживет до пятнадцати лет.
Девушка взглянула на молодого господина. Мало того, что этот ребенок слишком груб и непослушен, как он умудрился взобраться на каменную горку?
Молодой господин заметил, что Чжэньчжэнь смотрит прямо на него, и спокойное лицо юноши озарилось улыбкой.
–Удивительно, юная госпожа Цзюнь удостоила меня своим взглядом,– сказал он хриплым голосом, явно поддразнивая ее.– Сань Тао, сходи на кухню и доложи, что сегодня в полдень молодой господин желает наесться вдоволь.
После услышанного слуга позади него с особой осторожностью бросил взгляд на Цзюнь Чжэньчжэнь, а затем робко кивнул.
Юная госпожа Цзюнь решила промолчать, а вот ее служанка вздернула нос от такого хамства:
–Какое несчастье, что мы натолкнулись на этого доходягу,– бросила Лю-эр, нисколько не скрывая своей брезгливости.– Юная госпожа, пойдемте скорее отсюда.
Юноша отчетливо слышал, как его обозвали «доходягой», но казалось, будто бы ничего не произошло, поскольку он по-прежнему продолжал улыбаться.
Однако Чжэньчжэнь уловила его до боли знакомую ауру. Девушка видела точно такое же выражение лица в собственном отражении, когда она одевалась перед зеркалом и собиралась убить того самого человека, узнав всю правду.
Гнев и недовольство – в сердце бушевало горячее пламя. Как жаль, что нельзя было сжечь все без остатка. Но нужно было изо всех сил стараться подавить в себе это.
Тогда она не скрывала своих намерений, поэтому окружающие с первого раза раскусили ее затаенную злобу.
