Но сейчас Цзюнь Чжэньчжэнь не собиралась вновь рыться в личных делах семьи Фан, да и не намеревалась никуда выходить. Может, тогда стоило бы подчиниться и выполнить ее приказ?
Служанкам пришлось притвориться, что они ушли выполнять поручение, а на самом деле поспешно отправились доложить обо всем госпоже Фан.
–Что она задумала?– нахмурилась наложница Юань.– Зачем ей тренировки? Для чего ей вдруг потребовалось укрепить свою физическую форму?
Наложница Юань кое на что намекала. В прошлом Фан Цзиньсю и Цзюнь Чжэньчжэнь подрались из-за платка, и, хоть Цзиньсю в этой схватке была беспощадна, Чжэньчжэнь не проиграла и даже выдернула ей клок волос.
–Все в порядке, это лучше, чем просто слоняться без дела и выдумывать всякие глупости,– сказала госпожа Фан.– Идите и выполните ее распоряжение.
Прислуга кивнула, но продолжала стоять на месте.
–Госпожа, Цзюнь Чжэньчжэнь столкнулась в саду с молодым господином,– она чуть поколебалась и добавила:– Я не уверена, связана ли ее просьба с этой встречей или нет.
Услышав, что дело касалось ее сына, госпожа Фан тут же выпрямилась.
–Как она очутилась рядом с ним?– с тревогой спросила наложница Юань.– У нее тот еще характер, мало ли какого бреда она могла ему наговорить.
Если быть точнее, то она запросто могла насмехаться над тем, что он паралитик.
Госпожа Фан сделала глубокий вдох и вернулась в прежнее положение.
–Чэнъюй знает, что она за человек, так что ему абсолютно безразличны ее слова,– сказала она.– Немного погодя я сообщу ему, что сейчас Чжэньчжэнь наш гость и чтобы он какое-то время не появлялся в саду.
Наложница Юань беспомощно вздохнула.
–Самое настоящее зло! Как ее мать вообще могла родить и воспитать такую дрянь?– промолвила женщина и махнула в сторону прислуги.
Служанка тут же вышла.
Госпожа Фан по-прежнему не спеша просматривала счетные книги, однако наложница Юань понимала, что ее мысли сейчас были забиты далеко не этим. Покончив с делами, госпожа Фан сразу же встала.
–Я доложу старой госпоже об округе Чжао,– сказала она и перевела взгляд на наложницу Юань.– А ты сообщи обо всем этому ученому и постарайся организовать свадьбу до конца года.
До конца года? Наложницу Юань очень удивили ее слова. Но ведь оставалось меньше месяца…
–Думаешь, к чему такая спешка? Месяц – это даже много, лучше уложиться за три дня. Разве у нашей семьи нет возможности это устроить?– спросила госпожа Фан.
Это означало только одно – наложница Юань должна была немедленно исчезнуть с глаз долой.
Женщина больше ничего не говорила. Она помогла госпоже Фан переодеться, после чего проводила ее к выходу. Наложница какое-то время стояла у двери, а затем поманила служанку к себе рукой.
–Иди и сообщи третьей юной госпоже, что в саду Чжэньчжэнь накричала на молодого господина,– прошептала она.
Вместо ответа служанка тут же ринулась прочь.
Глава 23
Тайна раскрыта
Третьей юной госпожи Фан не было в ее комнате. В это время она вместе с Фан Юйсю занималась различными документами денежной лавки.
Это были обычные повседневные дела семьи Фан. Они не уделяли время типичным женским занятиям, или Четырем искусствам, а именно: игре на цитре, вэйци
[21], каллиграфии и живописи. Все свое время они посвящали учебе на благо семьи.
Служанки под окном ворковали о том, что всем запрещено посещать сад в ближайшие несколько дней и что Цзюнь Чжэньчжэнь обозвала там молодого господина. Естественно, до Фан Цзиньсю отчетливо донесся этот разговор.
Девушка бросила книгу на стол и быстро вскочила, а через мгновение Фан Юйсю тут же крепко схватила ее.
–У матушки свое мнение на этот счет, лучше не лезь,– сказала она, глядя в окно.– Это служанки тетушки Юань.
Цзиньсю было нечего на это возразить. В конце концов, наложница Юань всем сердцем хотела защитить и ее родную мать.
Вслед за сестрой Фан Цзиньсю тоже выглянула в окно.
–Я знаю, что из-за моего вспыльчивого характера ей нравится использовать меня в своих целях. Это все из-за того, что моя мама о многом умалчивает. Мы все делаем исключительно ради нашей семьи, а раз это так, то и что с того, если я буду оружием.
Фан Юйсю улыбнулась.
–Тогда возвращайся как можно скорее,– сказала девушка и снова взяла расчетную книгу.– Я еще не закончила со своими уроками.
Когда Фан Цзиньсю добралась до дома своей бабушки, госпожа Фан рассказывала ей об ученом из округа Чжао.
–…Он намного старше, да еще и вдовец. Не думаю, что это хороший вариант,– говорила женщина.– Накануне Нового года тяжело выбрать подходящую кандидатуру, поэтому лучше подождать окончания праздников, и пусть сваха найдет кого-то уже после.
Старая госпожа Фан холодно усмехнулась.
–Она не могла найти кого-то получше? Наверняка есть еще варианты.
После ее слов наступила пауза.
–Округ Чжао…
Округ Чжао слишком далеко отсюда, да к тому же еще и на севере.
Госпожа Фан опустила голову и собиралась продолжить, как тут же вошла Фан Цзиньсю. В присутствии молодой девушки нельзя было говорить о свадьбе, поэтому женщины тут же оставили эту тему.
–Бабушка, позволишь нам с сестрами и братом перебраться в другое место?– прямо спросила она.– Дадим возможность Чжэньчжэнь чувствовать себя свободно в этом доме, избавим ее от нашего присутствия.
–Что она опять натворила?– спросила старая госпожа Фан.
Госпожа Фан многозначительно посмотрела на Цзиньсю и с улыбкой сказала:
–Все в порядке, просто она хочет воспользоваться площадкой для тренировок, чтобы попрактиковаться стрельбе из лука. Это ведь отлично, намного лучше, чем целыми днями сидеть в четырех стенах и впустую тратить время.
–Матушка, почему вы идете ей навстречу? В ее желании научиться стрельбе из лука скрывается стремление доставить нам еще больше неприятностей. В саду Чжэньчжэнь оскорбила Чэнъюя, и вы ему запретили там появляться, а она может продолжать делать что хочет?– с трудом переводя дыхание, говорила Фан Цзиньсю.
Старая госпожа Фан рассерженно посмотрела на невестку.
–Я виделась с ним и все спросила у него. Они обменялись лишь парой фраз, никакого конфликта не возникло,– поторопилась объяснить все госпожа Фан.
–Матушка, у моего младшего брата слишком мягкий характер, и он никогда ни с кем не ссорится. Он не заслуживает того, чтобы его преследовали и обзывали,– уже с покрасневшими глазами возникла Фан Цзиньсю.– Эта дрянь назвала его доходягой, у нее есть хоть капля человечности?
