–Это невероятно,– сказал он сам себе и обернулся назад.
Проезжая через бурлящую толпу, Чэнъюй обратил внимание на девушку, которая только добралась до фонарей.
Эта девчонка в какой-то момент случайно отстала от них или же с самого начала не планировала гулять вместе и намеренно оказалась в стороне?
Пожалуй, ее стало видно из-за того, что толпа продолжала следовать за семьей Фан и вокруг девушки образовалась пустота.
Она остановилась возле подставки для фонарей, задрала голову и посмотрела на них. Лившиеся на нее лучи света делали ее изящной, но при этом очень одинокой.
В мгновение ока хлынувшая толпа закрыла Чэнъюю обзор.
Лю-эр отвела взгляд от фонариков и закинула в рот тыквенное семечко.
–Юная госпожа, они уже далеко ушли, мы продолжим следовать за ними?– невнятно спросила она.
Чжэньчжэнь окинула взглядом оживленный переулок.
–На другой стороне улицы тоже есть фонари, пошли там их посмотрим,– предложила она.
Лю-эр с превеликой радостью выбросила все свои семечки:
–Отлично, а то это невыносимо. Абсолютно никто не смотрит на фонарики, все пялятся на эту обезьяну. Какой позор.
–Вовсе и не позор,– парировала Чжэньчжэнь.– Все очень даже прекрасно.
Лю-эр высунула язык, показывая, словно ее тошнило, и наклонилась поближе к Цзюнь Чжэньчжэнь.
–Юная госпожа, они уже далеко ушли и ничего не услышат, нет необходимости говорить о них что-то хорошее, чтобы обмануть,– самодовольно хихикнула служанка.
Чжэньчжэнь лишь улыбнулась и погладила ее по голове.
–Пойдем. Каждый стремится к чему-то, и я не исключение.
После того как девушки развернулись и ушли, кто-то протиснулся из столпотворения, встал возле подставки для фонарей и начал натягивать ботинки. Из-за того что он наклонился, его лицо осталось во мраке.
–Эти люди в Янчэне точно больные. Я думал, они любовались на какую-то красавицу, а там, мать твою, оказался мужчина. Это что-то поистине необъяснимое. Как я зол! Только ботинок свой попусту потерял,– пробормотал некто из тени, после чего исчез, оставив подставку для фонарей в гордом одиночестве.
Вся Храмовая улица бога Огня ярко сияла. Последние несколько дней небо было достаточно ясным, поэтому не обошлось и без сияния луны. Казалось, словно небо и земля стекались воедино.
Толпа все разрасталась, причем вовсе не из-за Праздника фонарей.
–Быстрее-быстрее, тут парализованный молодой господин Фан объявился.
Все люди громко кричали, и многие под эти вопли внезапно начинали носиться в разных направлениях.
Несколько молодых людей шатались из стороны в сторону, не в силах противостоять столкновениям с бешеной толпой.
–Да чего вы все носитесь?! Не умрет же этот паралитик прямо сейчас,– нахмурившись, заворчал юноша.
Другой протянул руку и похлопал его по плечу:
–Вэньмин-сюн
[32], не будь таким жестоким.
Молодой человек по имени Вэньмин недовольно фыркнул.
–А что я не так сказал?– буркнул он и повернул голову, чтобы посмотреть на собеседника позади него.– Юньчжао, что плохого в моих словах?
Нин Юньчжао носил небесно-голубую зимнюю накидку с капюшоном. В этот момент он наклонился, поднимая разбросанные по земле книги.
–Какое это имеет к нему отношение?– выпрямившись, спросил он. Половина его лица освещалась ярким светом фонарей.
Юноша, естественно, имел в виду молодого господина Фана.
Его оппонент улыбнулся и положил руку ему на плечо.
–А что насчет тебя?– многозначительно поинтересовался он.
Парализованный молодой человек принадлежал семье Фан и своим присутствием привлек огромное количество внимания: народ жаждал его увидеть. Конечно же, Чэнъюю такой ажиотаж был совершенно не нужен, так что его вряд ли можно было назвать причастным к сложившимся обстоятельствам.
Но, помимо человека семьи Фан, был еще один, только уже из семьи Нин, а именно – Нин Юньчжао, о цене которого шутил весь город.
Нин Юньчжао взглянул на него.
–А я тут вообще при чем?– спросил он с улыбкой.
Может, остальные надо мной и смеются, только вот какое это имеет ко мне отношение?
Несколько молодых людей тут же рассмеялись.
–Члены твоей семьи даже не догадываются, что ты поехал в Янчэн на Праздник фонарей. Наверняка они предполагают, что ты просто прячешься.
–Так и есть. Нелепые шутки других меня мало заботят. Мы просто должны заниматься своими делами.
После того как юноши поговорили и посмеялись, они двинулись дальше.
–Оно и к лучшему,– хлопнул в ладоши один из них.– В прошлый раз здесь яблоку было негде упасть, а теперь, благодаря молодому господину Фану, мы можем чувствовать себя свободно и непринужденно.
Поскольку Чэнъюй любовался фонарями на другой улице, а все наблюдали именно за ним, весь поток людей ушел за семьей Фан. Из-за этого Храмовая улица казалась тихой и безлюдной.
Сейчас они прогуливались мимо уличных артистов. Для привлечения публики сцена была украшена множеством фонарей, а на ней находились две юные девушки, вращающие фонарики в виде ведерок.
Захватывающее зрелище. Жаль только, что стало меньше зрителей, и аплодисментов было не так много, как прежде.
Нин Юньчжао и остальные подошли и в один голос начали восторгаться их представлением. Каждый из них достал по пригоршне монет и бросил в небольшую корзинку, после чего хозяин труппы начал кланяться, выражая благодарность.
Юноши засмеялись и продолжили путь. Вскоре они дошли до места с загадками, где было уже более оживленно.
Над такими загадками, как правило, приходилось ломать голову, поэтому простолюдинам они были совершенно не по вкусу. В основном сюда стягивались образованные и грамотные люди. Они все высоко ценили себя, поэтому и не ушли глазеть на молодого господина Фана, избегая огромного столпотворения.
Компании Нин Юньчжао это местечко тоже пришлось по вкусу.
–Давайте посмотрим, кто же выиграет сегодня,– крикнул один из юношей.
При правильной разгадке ребуса человек получал фонарик. Прогулка со связкой фонарей в руках считалась чем-то очень элегантным. И в то же время это всего лишь формальность.
Вскоре у многих на руках стали появляться фонарики, что также привлекло людей понаблюдать за процессом разгадывания загадок.
