Нин Юньянь скривила губы.
–Что значит спокойно? Она будет бесчинствовать еще больше, когда станет вдовой. И если она после этого снова притащится к нам в дом, это будет еще большим позором!– пробормотала девушка.
Госпожа Нин ударила по столу.
–Что за чушь ты несешь? Какая еще вдова войдет в наш дом?– помрачнев, спросила она.– Твой брат уже все сказал. С этого момента тебе запрещается даже произносить фамилию Цзюнь в нашем доме.
Нин Юньянь надулась и не нашлась что ответить.
Госпожа Нин принялась дальше изучать книгу, однако ее дочери не сиделось на месте.
–Мама, когда Чжэньчжэнь выйдет замуж, я смогу выйти отсюда?– спросила Юньянь, закатывая глаза.
–А что тебе делать снаружи? Разве во время Нового года к нам не приходили повидаться все наши родственники и сестры?– не поднимая взгляда, промолвила госпожа Нин.
–Ну, мама!– Нин Юньянь схватилась за ее рукав и начала трясти его.– Я уже два месяца не выходила из дома!
–Ты куда-то торопишься?– с улыбкой спросила госпожа Нин.– Может, выдать тебя замуж? Тогда и сможешь выйти.
Снова почувствовав стыд и раздражение, Нин Юньянь бросилась в объятия своей матери. Госпожа Нин улыбнулась и тоже обняла ее. Стоявшие неподалеку служанки хихикнули сквозь зубы, наблюдая за этой весьма радостной сценой.
–Я понимаю, что с тобой обошлись несправедливо,– госпожа Нин протянула руку и поправила волосы Юньянь.– Все-таки ты у нас совершенно невинное дитя, не стоит нервничать из-за нее.
Нин Юньянь хмыкнула, но по ее глазам казалось, будто сейчас она ничего не слышала и не понимала.
Госпожа Нин, естественно, осознавала это, улыбнулась и погладила ее по плечу.
–Говорю, она больше не ребенок. Теперь ее фамилия Фан, а не Цзюнь,– произнесла женщина, однако улыбка исчезла с ее лица.– Больше Чжэньчжэнь не одинока и является частью семьи Фан. Они вместе будут жить, вместе и умрут. Если кто-то будет ее обижать, никто не сможет уже назвать ее сироткой.
Семья Фан считалась очень большой и управляла серьезным делом, периодические взлеты и падения были неизбежны. Никто не смел как-то помыкать ими или пытаться обидеть.
Нин Юньянь счастливо улыбнулась, когда, наконец, осознала услышанное.
–Мама, могу я сейчас выйти?– спросила она.– Я не поеду в город, останусь в Бэйлю.
Госпожа Нин уклонилась от ответа:
–Твой дядя уже вернулся, а тетя с остальными уедут через два дня. Не забывай почаще составлять им компанию.
Нин Юньянь поняла, что это было ее молчаливым согласием, поэтому радостно воскликнула:
–А что насчет моего брата? Он тоже уедет вместе с тетей и двоюродным братом?
Госпожа Нин слегка нахмурилась, когда речь зашла о Юньчжао.
–Твой брат ничего насчет этого не говорил,– сказала она.
–Ну и хорошо, его ведь целый год не было дома, пусть еще здесь задержится,– воодушевленно продолжила девушка.
–Что значит «еще задержится», ему экзамен сдавать в следующем году, учеба важнее,– сердито ответила женщина.– Иди, займись чем-нибудь, не отвлекай брата и не мешай ему учиться.
–Мама, я и не отвлекаю его на всякую ерунду, он и без меня прекрасно с этим справляется,– скривив губы, бросила Юньянь.
–И чем же он таким занят?– спросила госпожа Нин, не воспринимая ее слова всерьез.
–Фонарик,– ответила девушка.– Мама, он на свой письменный стол поставил фонарик с праздника.
–Возле твоей кровати тоже до сих пор стоят два фонаря,– лениво улыбнулась госпожа Нин, не особо желая дальше слушать несерьезные речи своей дочери.– Я хочу почитать священные писания, иди и развлекись со своими сестрами.
Нин Юньянь прогнали из комнаты матери.
–Брат постоянно возится с этим фонарем,– сказала она идущей рядом служанке.– Такие фонари бывают только на Празднике фонарей. Это не какой-то дорогой антиквариат, да и не используется для освещения при чтении… но брат все равно поставил его себе на стол.
Она сделала паузу и, казалось, о чем-то призадумалась.
–Не может быть…– обратилась она к самой себе.
–Юная госпожа, не может быть что?..– поспешно спросила служанка.
Нин Юньянь сжала в руках носовой платок.
–Я иду к брату.
Разве она не собиралась отправиться к сестрам? Служанка увидела, как Нин Юньянь начала убегать, и тут же помчалась за ней.
Кабинет Юньчжао находился в небольшом боковом дворике неподалеку от места, где жил он сам. Несмотря на то что большую часть времени юноша проводил в столице, здесь все по-прежнему поддерживали порядок.
Когда Юньянь вбежала, на корточках возле прудика сидел слуга и мыл кисточки.
–Юная госпожа… молодой господин сейчас занят…– поспешно сказал он.
Но, прежде чем паренек успел закончить, девушка уже пробежала мимо него.
В комнате было достаточно тепло. Облаченный в белые домашние одежды с черным поясом, Юньчжао неподвижно стоял перед книжной полкой. На этой полке висел лист бумаги, на котором была нарисована доска с партией в вэйци.
Это изображение висело здесь еще со времен Праздника фонарей. Это что-то очень красивое? Почему каждый раз, когда она приходила к брату, он стоял перед этой штукой?
–Брат, что это, в конце концов, такое?– полюбопытствовала Юньянь.
Нин Юньчжао испугался и мигом пришел в себя.
–Ничего,– бросил он и почувствовал, что его ответ был слишком уж небрежен.– Это древняя комбинация вэйци, я пытаюсь в ней разобраться.
Четыре искусства не приходились Юньянь по вкусу. Волей-неволей ей тоже пришлось всему этому выучиться, однако девушка не понимала, почему ее брату это так нравилось.
–У тебя точно получится с этим разобраться,– сказала она с улыбкой.
Нин Юньчжао одарил ее улыбкой в ответ, но ничего не ответил.
Что ж, он и правда прилагал максимум усилий. Юноша был почти уверен, что та незнакомка тоже старалась в этом разобраться. Но он не знал, получилось у нее или нет.
В тот день она покраснела и ушла в расстроенных чувствах. Юньчжао понятия не имел, успокоилась ли она до конца за эти дни.
Одержать победу в этой партии действительно та еще задачка. У него до сих пор не было никаких идей. Хоть та девушка играла лучше его, она, должно быть, тоже загнана в угол.
Тогда разве это не должно злить еще больше? Эта сложнейшая комбинация была решена другим человеком, причем каким-то попрошайкой.
Однако когда юноша припомнил резкий стиль игры той девушки, то подумал, что она вряд ли вела бы себя так мелочно.
–Брат!
Упрекающий голос прозвенел в его ушах.
