Но руководитель с правом принятия окончательных решений может находиться здесь же и действовать в режиме реального времени.
И еще. Филеры-то русские, безусловно, а начальство? От национальности многое зависит. И методика, и результат.
Как бы еще раз аккуратно прощупать фон Мюкке, неужели же он совершенно не догадывается, в чем тут дело?
Что молчит, изображая полное неведение, — правильно, Шульгин и в острой ситуации без крайней нужды не стал бы откровенничать с первым встречным.
Со вторым и третьим, впрочем, тоже.
Но должен же быть способ его разговорить до того, как начнется стрельба. Условно выражаясь, на самом деле все может выглядеть достаточно мирно…
Очевидно, мысли Шульгина каким-то образом отразились на его лице, потому что капитан поинтересовался, не опасается ли сэр Ричард, что на обратном пути в гостиницу их могут ждать определенные неприятности.
— Ах, вас тоже это заботит, — словно бы обрадовался Шульгин. — Конечно же, опасаюсь. Я всегда опасаюсь — тигра в камышах, встречи с раненым слоном или голодным медведем.
Потому и жив до сих пор, в отличие от многих и многих, поотважнее меня. Людей в малонаселенных местах я тоже опасаюсь, особенно аборигенов. Никогда не угадаешь, что им придет в голову. Вы, кстати, не догадываетесь хотя бы, аборигены нам сели на «хвост» или это соотечественники, мои или ваши?
Фон Мюкке, кажется, решился на что-то. Но обставил свой ответ оговорками, чтобы не показать, что он на самом деле знает больше, чем пытается показать.
В том смысле, что если предполагаемая слежка имеет место, то вряд ли она «местного происхождения», поскольку за проведенное в России время не совершал абсолютно никаких действий, могущих вызвать пристальный интерес аборигенов.
Он не владеет никакими тайнами или даже заслуживающими внимания суммами наличных денег.
Он до сих пор не входил в контакт ни с кем, кроме начальника материально-технического отдела флота. Лишь завтра его обещал принять капитан над портом, контр-адмирал Лохвицкий, причем тема предстоящих переговоров сообщена ему заблаговременно.
— Тогда, очевидно, «хвостик» за вами тянется издалека. И вы, не знаю уж каким образом, попали в орбиту настолько влиятельных сил, которые в состоянии организовать за вами контроль на территории чужого государства. Конкуренты? Тогда суммы контрактов должны быть крайне значительны…
— Не очень. Порядка полмиллиона золотых рублей, если наши предложения примут по максимуму.
— Для кого-то полмиллиона может быть вопросом жизни и смерти. А если сюда еще и политика примешается… Впрочем, думайте сами, что и почему, я же могу только повторить ранее сказанное.
И в определенной мере пожалеть, что оказался «под колпаком» вместе с вами.
Ну, хорошо. Что случилось, то случилось. Давайте допьем наш кофе и отправимся домой…
«Самое смешное, — подумал Шульгин, — что именно это может оказаться правдой. В Германии кризис, инфляция тысяча процентов в месяц, и такой контракт означает богатство для нескольких и спасение от голодной смерти для сотен человек. Или еще проще — те же англичане просто не хотят, чтобы „Гебен“ превратился в полноценную боевую единицу, и решили сорвать эту сделку. Тогда я бью в пустоту. Однако — будем посмотреть…»
Увидев, что Шульгин сам садится за руль, фон Мюкке поинтересовался, куда делся его слуга. Разве не спокойнее, когда рядом еще один надежный, хорошо вооруженный человек?
— Пока, — Сашка подчеркнул голосом это слово, — пока мы скорее всего в безопасности. Джо все тщательно проверил. Подозрительные люди здесь не появлялись. Кстати, две гинеи я вам проиграл. Если только сам портье не агент неприятеля. Все равно — получите…
А вот возле отеля нас могут ждать… Поэтому я предпочел, чтобы Джо заблаговременно все проверил и обеспечил прикрытие на месте.
— Предусмотрительно, — не то с уважением, не то иронично произнес фон Мюкке. — Ваш слуга — бывший детектив? Или?..
— До того как я его нанял, Джо успел послужить в Королевской конной полиции, да и потом побывал во многих переделках. Я на него полностью полагаюсь.
По ночным пустынным улицам, под успокаивающий шорох дождя по тенту до гостиницы доехали действительно без происшествий. Окна холла в номере Шульгина были темны. Вокруг здания не замечалось никакого шевеления.
Швейцар отпер входную дверь. Получил свой двугривенный и почтительно сообщил, что господина из двадцать третьего номера (иностранную фамилию он не стал пытаться выговаривать) давеча спрашивали.
— Кто, надеюсь, женщина? — Сейчас Шульгин не стал ломать язык и задал вопрос на практически чистом русском языке. То, что спрашивали именно его, а не фон Мюкке, выглядело странно. Знакомых сэр Ричард в Севастополе точно не имел.
— Никак нет-с. Господин приличного вида. Не слишком молодой.
— Ничего не велел передать?
— Тоже нет-с. Он сначала поднялся наверх, а уже потом, не достучавшись, спустился и спросил. Портье и сказал, что вы ужинать отправились. Вместе с господином из двадцать шестого. Далеко и, наверное, надолго. Ну, тот господин и ушел…
Внимательно вслушивавшийся в разговор фон Мюкке мельком заметил, что Ричард отлично владеет еще и русским языком.
— Не то чтобы отлично, но владею. С детства увлекаюсь лингвистикой. А вы что же, совсем не знаете русского?
— Знаю. Намного хуже вас. Ровно в той мере, как можно выучить на слух за четыре месяца… И что вы думаете по поводу визита? Он ведь для вас не неожиданный?
— Строго в рамках нашего разговора. Учитывая, что я не знаю здесь ни души, кроме местного пристава…
Очевидно, ваши «приятели» торопятся. Что-то им от нас очень нужно. Угадать бы — что.
Поравнявшись с дверью шульгинского «люкса», фон Мюкке стал прощаться.
— Подождите. Зайдем на минутку ко мне…
Притворив за собой дверь, Сашка повернул фарфоровую головку выключателя.
Представшая их взглядам картина была настолько выразительна, что немец непроизвольно выругался.
— Вот теперь я вижу, что был прав, — с удовлетворением сообщил Шульгин. — И мы наконец кое-что узнаем из первых рук.
Из записок Андрея Новикова
Октябрь 1921 г.
Эгейское море.
Пока Остелецкий оттягивал на себя внимание британских линкоров, мы с «Валгаллой» успели проскочить между островами Архипелага почти 15 миль. И начало складываться впечатление, что и дальше проскочим.
Английские эсминцы появились слишком неожиданно. Словно их командиры имели представление о возможностях наших локаторов. И сторожили нас именно там, где техника оказалась бессильной.
Возглавлял дивизион лидер типа «Вэндерер», имеющий характерный силуэт с двумя трубами разной толщины (1-я вдвое тоньше) и линейно-возвышенным расположением 120-миллиметровых пушек. Водоизмещение 1500 тонн, скорость 34 узла на испытаниях, реальная около 30.
