И еда готовилась исключительно по старорусским рецептам, начиная от расстегаев и кулебяк до осетров, стерлядей, целиком зажаренных поросят и лебедей в перьях.
На такие роскошества господин Узи Гал, разумеется, не размахивался, но попросил Владу не стесняться и сделать заказ, руководствуясь ее безупречным вкусом.
— Не боишься, что пища здесь абсолютно не кошерная?
Ее вопрос вдруг представил Сергею ситуацию несколько с другой стороны. Вдруг все дело именно в его якобы происхождении? Действительно, может же девушка испытывать определенные предрассудки?
Работа — это работа, клиентов, если они хорошо платят, не выбирают, а вот вступать в соответствующие отношения с израильским евреем по доброй воле — извините.
Как бы выпутаться из этого положения достойным образом?
— Ну, мое иудейство — вещь весьма относительная…
— Имела удовольствие убедиться, — с фривольной улыбочкой кивнула Влада.
— Строго говоря, я вообще не еврей, — продолжал импровизировать Тарханов. — Просто так сложилось. Вообще-то по происхождению я из поляков, и даже шляхтичей. Просто мой дед в свое время решил поправить свои не слишком блестящие дела, с первой большой волной эмиграции отъехал из Торуни в Израиль, слегка подделав документы, воевал, был неоднократно награжден, натурализовался, ну и так далее…
— Бывает, — почти равнодушно ответила девушка. Похоже, данная тема ее мало интересовала. — То-то я смотрю, по-русски ты говоришь практически свободно. И, судя по всему, ваши дела идут очень неплохо…
— Более чем. Между прочим, я давно подумываю «репатриироваться». На Востоке становится жарковато, да и для бизнеса возможности сокращаются… — Он вспомнил нью-йоркского таксиста и, слегка повысив его статус, добавил, что весьма уважаемые в деловых кругах люди советовали ему поступить именно так. — Если я все-таки решусь — останешься со мной?
По лицу девушки пробежала едва заметная гримаса.
— Знаешь, дорогой, что я тебе скажу? Не нужно сейчас об этом. Не понимаешь разве, что ты все портишь? Есть соглашение, есть сценарий. Позволь мне закончить все так, как должно… — Она обреченно махнула рукой. — Ах, да все уже испорчено…
Тарханову показалось, что в уголках ее глаз блеснули слезы. Но, возможно, это тоже элемент сценария.
— Ну и прекрасно. Давай проведем этот вечер без всякого сценария. Ты — это ты, я — это я. Те, кто есть на самом деле. Считай, контракт закончился. Ты мне ничем не обязана. Поступай по собственному усмотрению. Можешь даже уйти, если я тебе неприятен. — Он непроизвольно дернул щекой. Последствия контузии моментами проявлялись. И добавил неизвестно зачем: — На твоем заработке это не отразится…
Пока сразу два официанта хлопотали вокруг стола, они молчали. Влада нервно курила, хотя раньше этой привычки за ней не замечалось.
Сергей смотрел в окно на устье Столешникова переулка, освещенное фонарями, стилизованными под газовые.
Как-то глупо все получилось. Давал себе слово сдерживать эмоции, а вот не сдержался. Но, возможно, все как раз к лучшему.
«Так мир устроен, дым и ветер, размах и ясность до конца».
Официанты исчезли, уставив стол бутылками и подав первую перемену закусок. Не спрашивая Владу, Сергей налил ей того вина, что здесь называлось «фряжским», а на самом деле являлось сухим белым хересом из Бессарабии. Себе щедро плеснул водки.
— Интересно бы узнать, кто ты есть на самом деле, — каким-то новым, незнакомым тоном спросила девушка, когда они выпили без тоста.
— В каком смысле, интересно?
— Я бы предположила, что ты, например, моряк, вернувшийся после долгого-долгого плавания в неведомые края, — продолжала Влада, словно не услышав его вопроса. — Не знаю, зачем тебе нужно валять дурака, изображая из себя иудея. Вполне готова допустить, что ты мог служить под каким угодно флагом, но ты же стопроцентно русский…
— С чего ты взяла?
— Да, господи! Неужели ты меня вдруг дурой вообразил? Поздновато что-то. Я тебе прямо сейчас могу назвать два десятка признаков. Только времени жаль. Его и так осталось слишком мало.
В ее голосе Сергею послышалась горечь.
— Ну какой иностранный еврей способен, подписав с девушкой недельный контракт на эскорт-услуги, уже на третий день вообразить, что влюбился в нее, а она, услышав признание, тут же ответит ему взаимностью? Это с детства нужно наши глупые книги классиков читать. А предложение отпустить меня с миром раньше срока?
Влада тихо засмеялась.
— И вот этот эффектный штрих под занавес — абсолютно автоматически хлопнуть полстакана водки с горя! Да, загадочный друг мой, кем бы ты ни был, но в разведке тебе не работать…
— Зато из тебя контрразведчица так и прет! — резко ответил Сергей, злясь прежде всего на себя и не стараясь больше имитировать акцент и манеру разговора. — У вас там действительно есть спецотряд по надзору за иностранцами? Я в альбоме у портье штук тридцать фотографий просмотрел, пока тебя выбрал, так в кого ни ткнул бы пальцем, все равно попался? Нет?
— Умный ты вроде, а все равно дурак. В Москве каждый день десятки тысяч «интересных» иностранцев крутятся, так что теперь, контрразведке целые дивизии специально обученных блядей для них формировать? — Она опять рассмеялась. — Не умножай сущности сверх необходимости, учил монах Оккам, то есть не изобретай сложных объяснений там, где можно обойтись простыми. У меня достаточный жизненный опыт и знание людей, чтобы раскусить тебя после первого же вечера и ночи. А потом я просто наблюдала, чем все это кончится.
Тарханов неожиданно успокоился.
Правильно говорят на Востоке — все будет так, как должно быть, даже если будет иначе. Кончилась вся эта авансом оплаченная игра, хотя бы сегодня у них все будет по правде. А там — куда кривая вывезет.
Но главное — своего он добился. Влада разговаривала с ним совершенно иначе, чем раньше. И на другие темы. Сама, похоже, не замечая, что как раз теперь ее сценарий «Встреча давних приятелей» реализовывался с куда большей достоверностью.
Они были знакомы в предыдущей жизни — он преуспевающий израильский бизнесмен, она эскорт-леди, а теперь вдруг встретились по-новой, и каждый в другом качестве.
Можно вспоминать о прошлом, можно не вспоминать и строить отношения с чистого листа.
— У тебя давно не было близкой женщины? — спросила девушка, когда официанты опять переменили приборы и отправились за тушенными в остром соусе перепелами.
— По-настоящему — лет семь, а так — полсуток назад…
— Ну и судьба у тебя, — по-бабьи пригорюнилась Влада. — На самом деле моряк?
И врать не хотелось, и правду говорить — тоже.
— Не совсем, но все равно искатель приключений без определенного места жительства. Теперь вот действительно думаю в Москве осесть, только осмотреться надо. Поможешь?
