Книга Дырка для ордена, страница 66. Автор книги Василий Звягинцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дырка для ордена»

Cтраница 66

Информационные агентства сообщили, что семьи дипломатов и гражданских специалистов цивилизованных стран будут в ближайшие дни эвакуированы, возможно, через Чили, так как морское и воздушное сообщение с зоной боевых действий прервано.

Елена представила себе эту эвакуацию и порадовалась, что успела выбраться оттуда вовремя. И сразу же подумала, что, наверное, теперь ее договор с доном Херардо сам собой теряет силу или откладывается на неопределенный срок. До сабли ли, пусть и антикварной, пожилому человеку, когда его родной город бомбят вражеские самолеты? А война ведь может затянуться и на год, и на два.

Однако уже на следующий день ей позвонили. Хорошо говорящий по-русски человек передал ей привет из Аргентины «от нашего общего друга» и поинтересовался, предприняла ли она какие-нибудь действия к поиску «известного лица»?

— Какие действия? Я только что приехала, еще и багаж разобрать не успела. Да, а откуда вы узнали мой номер телефона, я сама его еще не успела запомнить?

— Мне сообщил друг. Наверное, ваш муж ему сказал. Я понимаю ваши обстоятельства, но все же прошу поторопиться. Это в наших общих интересах. До свидания.

— Простите, а как я вас смогу известить… — спохватилась Елена, но с той стороны провода уже повесили трубку.

Теперь она была по-настоящему встревожена и даже напугана. Ну не мог муж дать ее телефон и адрес совершенно незнакомому человеку, он был достаточно осторожен в таких вопросах, как и всякий дипломат. Она тут же набрала посольство. Спутниковая связь, к счастью, пока еще действовала.

Знакомый дежурный атташе ответил, что Владислав Петрович выехал сегодня утром по заданию посла и пробудет в отлучке несколько дней.

— У вас там все в порядке, мне он ничего не передавал?

— Пока нормально, дипломатический городок еще не бомбили. Для вас ничего нет. Я передам, чтобы позвонил вам, когда вернется.

Вот странно, она ведь решила уже, что с мужем ее давно ничто не связывает, кроме общей постели и тех жизненных благ, которые она получала от своего положения жены советника дипслужбы первого ранга. А сейчас испытала тревогу, даже страх за него.

Как-то все непонятно и неприятно складывалось. Зачем он дал зловещему (да, теперь рафинированный дон Херардо представлялся ей зловещим) старику ее телефон? Или не ему, а кому-то из знакомых, а уже тот…

Или, еще проще, в посольстве почти каждый знает адрес этой гостиницы, и обслуживающий персонал из местных тоже может узнать в любой момент. Так что особого повода для беспокойства нет, но все же…

Почему так все странно получается?

Но ехать в Петроград все-таки придется. Навести справки, переговорить со старыми приятелями и подругами, сообщить неизвестному, что ничего не сумела сделать, и забыть все.

В Северной столице она за несколько дней навестила всех, кого наметила, и во время бесконечных разговоров на темы: «а помнишь?», «а как ты теперь?», «а что (и с кем) он (она)?» — задавала вопросы и о Ляхове, не особенно эту тему акцентируя.

Подруги попонятливее делали соответствующее лицо, другие воспринимали ее интерес без эмоций, как вполне естественный, но реальной информацией не располагал никто. Да, слышали, вроде бы служит, кто-то встречал Вадима мельком на улице два или три года назад, один из сокурсников даже выпивал с ним, но тоже давно.

Короче, затерялся человек бесследно в волнах житейского моря.

Чувствуя, что заказчики этого расследования не удовлетворятся односложным отрицательным ответом, возвращаясь домой, она подробно записывала в блокнот, с кем именно говорила о Ляхове, степень близости и информированности собеседника, суть полученных сведений.

Оставался последний шанс — съездить к родителям Ляхова в Гельсингфорс. В прежние времена они относились к ней хорошо, мать Вадима была явно не против, чтобы они поженились, но с тех пор столько времени прошло…


…Вагон первого класса ощутимо, но очень плавно покачивался на закруглениях пути. За зеркальным окном в утреннем свете близко тянулась высокая стена темно-зеленых вековых елей, тяжело нависающих над откосом насыпи. Порой в сплошном массиве леса открывались солнечные полянки с массивными деревянными домами на фундаментах из круглых валунов, принесенных сюда ледниками в незапамятные времена — зажиточные финские хутора, разительно отличающиеся от оставшихся по ту сторону границы северорусских деревень.

А слева вдруг слепящей гладью распахнулась освещенная утренним солнцем, заснеженная поверхность Финского залива. У самого горизонта слабо дымил ледокол, пробивая во льдах широкую черную дорогу.

Вот бы где купить себе домик, подумала Елена, когда старые ели вновь скрыли недолгое видение, несколько часов езды от Петрограда, а совсем другая жизнь. Размеренная, спокойная. Вроде бы и Россия, но и не Россия тоже, «нераздельная часть государства Российского, управляемая особыми установлениями на основании собственного законодательства».

Вот, может быть, выйди замуж за Вадима, и жила бы где-то здесь, скорее всего — в Гельсингфорсе, на Эспланаде, упирающейся в Южную гавань, где ровной шеренгой прямо у гранитной набережной зимуют серо-голубые эскадренные миноносцы.

Красиво и внушает удивительное чувство покоя и защищенности.

Что-то слишком часто ей стали приходить в голову подобные мысли. Явное свидетельство нарастающей депрессии.

Мать Ляхова, Тамара Николаевна, узнала Елену сразу. Да и сама она почти не изменилась, ну, может быть, чуть-чуть морщинок вокруг глаз прибавилось. Красивая, элегантная женщина, едва перевалившая за пятьдесят. Заохала, заудивлялась неожиданной встрече, пригласила в просторную, залитую солнечным светом гостиную, обставленную светлой финской мебелью. Усадила гостью на полукруглый диванчик в глубоком эркере, приказала горничной приготовить чай. Сказала несколько дежурных комплиментов ее внешности, фигуре и нарядам.

И только после этого со сдерживаемой тревогой спросила:

— У тебя что-нибудь случилось?

С прежних времен она обращалась к ней на «ты» и сейчас не стала менять привычки.

— Нет, что вы, совершенно ничего. Ну, если не считать, что муж у меня застрял из-за войны на другом конце света. А я вернулась одна и пока совершенно не знаю, чем заняться. Съездила вот к родителям в Питер, потом подруги пригласили провести недельку в Финляндии. Поехала. И вдруг захотела увидеть вас. Извините, что без приглашения…

— Что ты, что ты! Совершенно правильно сделала, что без приглашения. Ну, рассказывай, как у тебя жизнь сложилась? Дети есть?

Ответила, что нет, и уловила в глазах несостоявшейся свекрови нечто такое…

Будто она сразу поняла про Елену все. Но ни словами, ни мимикой не подала виду, что догадалась — у сына снова появился шанс.

А может, все не так. Может, Елена, как истинный неврастеник, зациклилась на мысли, что все только на нее смотрят, перешептываются за спиной, показывают пальцем на спущенный чулок или сбившуюся прическу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация