Лично мне — удобнее, само собой. Диалог всегда проще триалога.
Курс я чуть-чуть поправил, теперь яхта шла точно к базе. Манипуляторы можно не трогать. Автопилот работает. Антону, чтоб помыться и переодеться, — даем минут двадцать. С запасом. Управится скорее всего, если опять не исчезнет в безвременье.
Ожидая Антона, дал себе честное слово, что на этом варианте завяжу окончательно и навсегда. Как раздумавший пить алкоголик. С понедельника.
— Так что скажешь, друг старинный? — осведомился я, когда он возвратился в рубку по внешнему палубному трапу. Не пошел низами, через кают-компанию и тамбур верхнего салона. По свежему воздуху прогуляться захотел. Одет был в синий рабочий китель.
Да и то, парадка здесь ни к чему. Лично я не одобрил бы.
Из специального капитанского бара, который был оборудован тоже по старым, вычитанным из книг обычаям, я извлек бутылочку хорошего ямайского рома, разлил по стаканам в тяжелых, с широкими основаниями подстаканниках специальным способом заваренный китайский чай. Тот, что пили в эпоху чайных же клиперов.
— Присаживайся. — Я указал ему на соседнее с моим кресло. — Плывем, значит? И проблем у нас отныне — ноль? Чайку испробуй. Хочешь — так, а хочешь — по-адмиральски.
При этих словах я демонстративно плеснул в свой стакан грамм пятьдесят рома.
— И мне, пожалуй…
Сигары, естественно, были тут же, чтобы скрашивать тяжелый флотский быт. Думаете — шучу? Совсем нет. Плавание на паруснике, пусть и столь усовершенствованном, оснащенном всеми достижениями технического прогресса, если вы не абсолютно отключенный от реальности пассажир, — работа сложная. Признаки романтики ощущаешь больше на берегу, бросив якорь в лагуне атолла с кокосовыми пальмами и голыми гогеновскими туземками… А так — качка (иногда — почти невыносимая), сырость, проникающая во все щели, штормовая волна, нередко накрывающая с головой и вызывающая первобытный ужас. Невзирая на то, что ты надежно принайтовлен страховочным концом. Хорошая волна способна снести на палубе абсолютно все, включая рубку и мачты. И людей, естественно. Работа со снастями, пусть и механизированная, но изнурительная, до последней секунды не гарантирующая, что все выйдет так, как задумано.
Потому и отдыхать в те моменты, когда погода и обстановка располагают, нужно с максимальным вкусом, мы ведь все же не наемные матросы, мы — эстеты, ведущие рассеянный образ жизни. К услугам роботов, конечно, прибегаем, но не в той мере, чтобы выродиться в расслабленных сибаритов. Риск — настоящее прибежище негодяев, а отнюдь не патриотизм.
Впрочем, об этом мы поговорим в другой раз.
— Значит, сначала демонстрируй, что именно ты доставил, а потом, с подробностями, изложи, что произошло с тобой лично.
— Демонстрировать, как условлено, будем непосредственно хозяину, поэтому лучше его разбуди. Рассказывать одно и то же два раза я не собираюсь. Да и обсудить кое-что требуется, до возвращения…
Сашка проснулся легко, одномоментно придя в рабочее состояние.
— Вернулся? Ну, показывай…
Антон протянул ему сверток ветоши с консервной банкой внутри.
— Точно, та самая…
Шульгин отогнул крышку, извлек не слишком чистый носовой платок, развернул. Взорам явился стандартный, совершенно такой же, как остальные, гомеостат «универсальный полупортативный». Вернее, наоборот. Давно я собирался выяснить у знатоков, каков же должен быть, если вообще существует, «не портативный и полностью универсальный». Но Ирина по скромности чина и должности этого не знала, а Сильвия сказала, что предназначен для обслуживания любых существ, гуманоидных и прочих, и располагает гораздо большим быстродействием, эффективностью и спектром возможностей. Вплоть до кардинального изменения фенотипа.
— Это, значит, теперь у нас четвертый будет, — удовлетворенно сказал Сашка, пристегивая прибор на руку. Посмотрел на экранчик, почти сплошь зеленый. Ну да, организм у него свеженький, попортиться не успел, машинка среагировала на недавно введенные алкалоиды и спиртосодержащие продукты, которые немедленно примется вычищать. Перевод добра, одним словом, хорошо, что нам эти товары в магазинах покупать не приходится, а то и разориться недолго.
— Что ж, вы свое слово сдержали, и я не хуже. Предыдущую страницу считаем перевернутой и забытой, так?
— Очевидно. Значит, ты снова в команде и «война продолжается»? — спросил я, стараясь не выказать волнения.
— Значит… А с остальным как?
— Вот товарищ Антон все нам и расскажет, пока к месту будем подходить.
Мы сколько уже лет, встречаясь с форзейлем эпизодически, по его, как правило, инициативе, обходились только именем, а я вдруг заинтересовался, думая о будущем: как у него обстоит дело с отчеством и фамилией? Имеются ли какие-нибудь в запасе или придется с нуля придумывать? А зачем, собственно? Для общения с властями у него всегда подходящие документы были, а в нашем маленьком сообществе, словно в древнем полисе, и одного имени хватит.
— Расскажу, как же иначе, и в подробностях будем разбираться вместе, и в последствиях.
Сейчас Антон больше всего напоминал того, с которым нас познакомил Воронцов. Крепкий, уверенный в себе мужик, с хорошей перчинкой ницшеанства, причем в его джеклондоновской трактовке. Это ж он (Лондон, а не Антон) вывел на арену «большой литературы» столь понятный массам персонаж — Волка Ларсена. И мы, семнадцатилетние пацаны, на этот образ купились, вполне понимая, что данный Ларсен — сволочь, каких мало, и в то же время испытывая перед ним специфическое (скептическое) восхищение. Кто впервые прочел «Морского волка» в десятом классе да на изломе «оттепели» — меня поймет. Отчего и яхта была названа «Призраком», никак иначе.
Антон явился в подобном облике сначала Воронцову, учитывая его профессию и характер, а потом и нам. Просчитал, наверное, какой типаж вызовет максимальное доверие и уважение. Слегка ошибся, вследствие не совсем человеческого все же происхождения, но не настолько, чтобы мы расхотели с ним дружить.
— Рассказывать нечего, по сути, — начал Антон свое повествование, аккуратно раскурив сигару. — Если отстраниться от сложностей временны#х переплетений, ничего особенного. Я получил от тебя, Андрей, поручение доставить Александру данный гомеостат, немедленно отправился в указанное место, извлек его оттуда, где он был спрятан, и принес сюда. Правда, попутно пришлось выдержать бой за твой, Саша, колодец с закладкой. Наслали на меня враги рода человеческого вероятно, все, что в тот момент имели. И материализованного капитана НКГБ, и собственных боевиков, и нечисть, из старых сказок выдернутую. Как вам тогда, в Замке. И все равно промазали они. Нашего брата так не возьмешь. Мы им тоже устроили. Хотя, я вам скажу…
Антона явственно передернуло.
— Если бы не Иринин подарок… Я и не знал, что у них в блоках такие возможности спрятаны…
— Так и не знал? — удивился я. — Мы обычно технические средства вероятного противника назубок знали…
