– Ну, как тебе мой сюрприз? – улыбнулся Джон, переводя
взгляд с матери на Арден, когда вечером они все вместе обедали в доме
Терстонов.
Антуан тоже пришел. Сабрина видела, что он несколько раз
придирчиво посмотрел на Арден. Но он был очень замкнут, и Сабрина заподозрила,
что этот обед дался ему нелегко.
– Да, конечно, я оценила его. Мы давно не видели Арден.
Она тепло улыбнулась девушке, и та вспыхнула. Румянец на ее
щеках совершенно не вязался с ее сильно декольтированным черным платьем,
открывавшим большую часть ее белоснежной груди.
Антуан смущенно отвел глаза, Джон, казалось, и не замечал
этого. В душе Сабрина почему-то надеялась, что он все же не спит с ней.
– Ну, мам, у нас для тебя еще один сюрприз. – Он
усмехнулся, а Арден смотрела на него затаив дыхание...
Сабрина почувствовала, что у нее останавливается сердце.
Внезапно она все поняла и взглянула на Антуана, отчаянно желая защитить его от
этого удара. Джон перехватил ее взгляд и продолжил:
– Мы собираемся пожениться в июне следующего года. Мы
помолвлены.
Сабрина инстинктивно посмотрела на левую руку Арден, и та
показала очень красивое бриллиантовое кольцо с сапфиром, которое прикрывала
рукой, пока Джон не сообщил им эту новость. Она сияла.
– Вы рады?
Сабрина надолго умолкла, не зная, что и сказать. Молчание
неприлично затягивалось, и тут на выручку пришел Андре:
– Конечно, конечно. Мы рады за вас обоих.
Значит, на будущий год, когда она выйдет замуж за Джона, ей
будет двадцать два года, Джону – двадцать шесть, а Антуану... У него будет
разбито сердце. Но лицо Антуана было совершенно невозмутимо, когда он
провозгласил тост за счастливую пару. И именно Антуан сходил за бутылкой
лучшего шампанского, сделанного из их собственного винограда.
– Я поздравляю вас! Желаю вам долгих лет жизни, большой
любви... счастья...
Андре присоединился к поздравлениям сына. Сабрина пыталась
оправиться от шока, но вечер дался ей нелегко, и она с облегчением вздохнула,
когда все разошлись по комнатам. Оставшись наедине с Андре, она высказала ему все,
что об этом думает.
– Антуан был прав.
Именно это он и предсказал. Но он предсказал им развод через
пять лет, и она была уверена, что так оно и будет. Несмотря на то что внешне
они казались потрясающе красивой парой, что-то подсказывало Сабрине: их женитьба
– страшная ошибка.
– Он не любит ее. Я знаю. Я вижу это по его глазам.
– Сабрина, ты ничего не можешь с этим поделать, –
сурово посмотрел на жену Андре. – Самое мудрое – оставить их в покое. Если это
ошибка, позволь им самим разобраться. Они же поженятся только через десять
месяцев. Для этого и существуют помолвки. Кольцами от расторгнутых помолвок
можно вымостить дорогу отсюда до Сиама!
– Я только надеюсь, что она в конце концов прозреет и
откажет ему.
Она стала еще более пылко надеяться на это, когда до нее
дошли слухи, что Джон провел прошлую ночь в компании двух хористочек. Сабрина
ничего не сказала сыну. Он заявил, что собирается встретиться со старыми
друзьями. Сабрина этого не одобрила: сын совсем не изменился. Не изменился и
Антуан, и его чувства к невесте Джона. Об этом говорили горящие взгляды,
которые он бросал на Арден. Очевидно, она тоже знала об этом. Их глаза то и
дело встречались, и она едва удерживала слезы. Но настоящий шок ждал их третьего
сентября, как раз накануне их возвращения в Нью-Йорк. Антуан принес домой
страшную весть. Он ездил по делам в город и по пути услышал радио. Его
предсказания сбылись вновь. В Европе началась война. У дверей его встретила
оцепеневшая Сабрина. Она тоже слышала сообщение.
– Антуан... – Он не успел ответить, как по ее лицу
заструились слезы.
Андре вошел сразу вслед за сыном. Лицо его было мрачным.
– Слышали новости? – Не нужно было задавать этот
вопрос.
Оба кивнули и уставились на него, боясь худшего. Но Андре
поразил жену и сына.
– Пожалуйста, не уходи! – Голос Андре дрожал и
срывался.
Нельзя позволить Антуану уйти на войну... Его мальчик... Его
первенец! Он не мог сдержать слез. Антуан обнял отца и посмотрел на Арден,
которая медленно спускалась с лестницы. Сабрина не знала, сообщил ли он ей о
том, что произошло.
– Я должен идти. Должен... Я не могу оставаться здесь,
зная, что там происходит.
– Почему? Здесь тоже твоя страна, – не удержалась
Сабрина.
– Но Франция – моя родина. Отечество. Мой дом. Я
родился там.
– Ты родился там благодаря мне, – в ужасе умолял вмиг
постаревший Андре. – Mon fils...
[20]
– Слезы катились по его
лицу.
Сабрина заметила, что Арден тоже плачет. Она не сводила с
Антуана глаз. Он подошел к ней и погладил по лицу.
– Когда-нибудь мы увидимся. – Затем он вздохнул и
обернулся к остальным. – Несколько минут назад я звонил в консульство. Мы
договорились, что я уезжаю сегодня вечером. Поездом я доеду до Нью-Йорка, а
оттуда вместе с другими добровольцами мы поплывем на пароходе. – Он взглянул на
Андре. – Je n'ai pas le choix, papa
[21]
.
Да, для него это было делом чести. Иначе он перестал бы
уважать себя. В этом был виноват Андре. Он слишком хорошо воспитал сына.
Слишком честного. Слишком гордого. Антуан ни за что не согласился бы прятаться
в шести тысячах миль от дома, нуждавшегося в его защите.
Все последующее напоминало кошмарный сон. Антуан собрал
вещи, и они проводили его на вокзал. Он два часа говорил с отцом о делах,
просил прощения за внезапный отъезд, но не желал задерживаться ни на день. Даже
Джон думал, что это глупо.
– Ну подожди хотя бы до завтра, старина. Поедешь вместе
с нами в приличных условиях. Что ты теряешь?
– Время. Я нужен там именно сейчас. Как я могу терять
четыре дня, играть в карты, когда на моей родине идет война!
Джон бросил на него иронический взгляд:
– Подождут. Война не кончится, если ты приедешь на
неделю позже.
Но Антуан даже не улыбнулся. В два часа ночи они провожали
его на вокзале. Поезд был битком набит пассажирами, ехавшими на восток. На
платформе слышалась французская скороговорка. Серые лица, море слез. А когда
подошло время прощания, Арден бросилась ему на шею. Антуан поцеловал девушку в
щеку и посмотрел на нее сверху вниз.
– Sois sage, mon amie
[22]
.
Странное напутствие для девушки, которой вскоре предстояло
выйти замуж за другого... Она отрешенно смотрела ему вслед. Когда поезд
тронулся, она выкрикнула его имя. Джон потянул ее за руку и повел к машине.
Андре рыдал в объятиях Сабрины. Доминик осталась дома. Проводы стали бы слишком
сильным потрясением для трехлетнего ребенка, да и вряд ли она поняла бы, что
происходит.
