– Детка, клянусь, ты выглядишь как богиня!
Всем своим существом Сабрина ощущала силу отцовской любви.
Она поблагодарила его нежной улыбкой.
– Я рада, что тебе нравится, папа. Амелия, когда еще
была здесь, помогла мне подобрать ткань для этого платья. Я получила его только
вчера вечером.
Когда они прибыли в оперу, находившуюся на Миссион-стрит,
она не пожалела о том, что послушалась советов Амелии. Металлические цвета и
блестки всех цветов радуги были в моде, а ее платье оказалось едва ли не самым
изысканным и прекрасным. Женщины Сан-Франциско просто помешались на больших
бриллиантах, дорогих платьях и великолепных плюмажах. Сама опера открылась еще
вчера, но именно сегодняшний вечер, когда Карузо должен был петь главную партию
в «Кармен», обещал стать главным событием года. Все балы, намечавшиеся в
«Паласе», «Сент-Френсисе» и у Дельмонико, должны были состояться уже после
представления. Терстоны намеревались присоединиться к друзьям, собиравшимся в
«Сент-Френсисе», но Сабрина уже сейчас была возбуждена одним видом изысканно
одетых женщин. Слишком долго она ждала этого момента, ведя уединенную жизнь в
Сент-Элене. Внезапно осознав, как много пленительных чудес ожидает ее в
ближайшие месяцы, она задрожала от радости. Как хорошо, что они приехали в Сан-Франциско!
Несколько часов спустя, когда они уже покидали оперу, она
нежно пожала руку отца. Он недоуменно взглянул на Сабрину, гадая, что бы это
значило. Но она просто сияла от счастья и действительно была похожа на
настоящую принцессу.
– Спасибо тебе, папа.
– За что? – В этот момент они подходили к экипажу.
– За все. Я знаю, что ты не хотел возвращаться в город
и открывать дом Терстонов. Ты сделал это ради меня, и я безумно счастлива.
– Тогда я тем более рад, что сделал это.
И он действительно был рад этому. Как замечательно оказалось
снова выехать в свет. Подобные выезды могли доставить немало удовольствия,
если, конечно, не злоупотреблять ими. А какое наслаждение представлять всем
свою единственную дочь! Она была так грациозна, любезна, умна, обаятельна и
красива... У него просто не хватало слов! Сияя от счастья, он посмотрел на
дочь, которая выглядывала в окно всю дорогу, что они ехали до отеля
«Сент-Френсис». Бал, на который они были приглашены, оказался поистине
великолепным. Здесь собрались абсолютно все, включая самого Карузо. Казалось,
что над городом царила атмосфера праздника: гости, собравшиеся на одном балу,
затем ехали на другой, а уже потом разъезжались на небольшие вечеринки. Оперное
представление продолжало оставаться главным событием в жизни города, и теперь
Сабрина была даже рада тому, что ее собственный бал должен был состояться лишь
через три недели. Это позволит публике успокоиться и набраться сил перед новым
праздником. Да и как можно было сравнить бал с изумительной «Кармен»!
Они вернулись домой только в три часа утра. Медленно
поднимаясь по главной лестнице дома Терстонов под руку с отцом, Сабрина едва
сдерживала зевоту.
– Какой прекрасный вечер, папа... – Он согласился, и
она вдруг хихикнула. – Если бы нас сейчас видела Ханна! Возвращаемся домой в
три часа утра...
Они засмеялись, представив себе сурово насупленные брови и
недовольное брюзжание экономки. Она наверняка сочла бы это неприличным.
– И она обязательно сказала бы мне, что я похожа на
свою мать, – продолжая смеяться, заявила Сабрина. – Когда ей не нравилось то,
что я делала, она говорила именно так. Они, наверное, ненавидели друг друга.
Она усмехнулась, а Иеремия улыбнулся. Сейчас это выглядело
забавным, но тогда все было совсем иначе. Очень немногое из того, что делала
Камилла, было забавным.
– Они действительно ненавидели друг друга, – подтвердил
он. – И они сцепились в первый же день, когда я привез твою мать в Напу.
Только сейчас, спустя двадцать лет, он вдруг впервые
вспомнил о кольце, которое нашла Ханна. Если бы она этого не сделала, Сабрины
не было бы на свете. Он не рассказывал дочери эту историю, как не рассказывал и
никаких других, и был по-настоящему благодарен Ханне, что и она не делала
этого. Она была скромной женщиной и хорошим другом в течение многих-многих лет.
Отец и дочь поцеловались, пожелав друг другу спокойной ночи
перед покоями Сабрины, затем она вошла в спальню, подошла к окну и выглянула
наружу, чтобы полюбоваться тщательно ухоженным садом. Насколько изменился он за
пять лет, прошедших с того дня, когда она впервые оказалась в нем перебравшись
через забор! Тогда это были настоящие джунгли... И вновь Сабрина подумала о
том, что ее мать по ночам выглядывала в это окно, вернувшись домой после
очередного бала. Она чувствовала, что особняк начал жить той же жизнью, что и
двадцать лет назад. И хорошо, что она оказалась здесь и возродила этот
прекрасный дом. Он был таким пустым и печальным пять лет назад... Сабрина
улыбнулась своему отражению в зеркале, сняла ожерелье, подаренное Амелией, а
затем и золотистое платье, доставившее ей в этот вечер столько удовольствия.
Полюбовавшись на себя в зеркало, она перевела взгляд на украшенные эмалью часы,
стоявшие на ночном столике, и отметила про себя, что уже почти четыре часа
утра. Легкая дрожь пробежала по ее телу: еще никогда в жизни она не была на
ногах в столь поздний час, за исключением, может быть, того случая, когда
затопило рудник и ее отец вернулся домой лишь под утро. Но тогда причиной было
несчастье, а сегодня – радость, самая большая в ее жизни. Теперь надо дождаться
бала, подумала Сабрина уже в постели. Почти час она пыталась заснуть, но
возбуждение, вызванное впечатлениями сегодняшнего дня, не проходило. Интересно,
спит ли отец? Устав от попыток заснуть, она встала и направилась в туалетную
комнату. Чем просто лежать с закрытыми глазами, интереснее встретить рассвет.
Нельзя упускать ни одного впечатления, тем более сейчас, когда она наконец
ощутила всю полноту жизни... Облачившись в белый атласный пеньюар и домашние
туфли, Сабрина решила спуститься вниз и выпить чашку теплого молока. Однако,
уже спускаясь по главной лестнице, она вдруг ощутила какое-то странное
колебание, как если бы находилась на пассажирском судне, бороздящем просторы
океана. Казалось, дом поднимался и опускался, содрогаясь всеми своими стенами. Землетрясение!
Сабрина помчалась к центральному входу, и в этот момент витражный купол,
расколовшись на множество разноцветных осколков, рухнул за ее спиной. Стоя в
дверном проеме и с дрожью поняв, какой опасности она только что избежала,
Сабрина не могла сообразить, что делать дальше.
Отец часто рассказывал ей о землетрясениях шестьдесят пятого
и шестьдесят восьмого годов, но все, что она могла вспомнить, она уже сделала –
то есть встала в дверной проем. Дверь была открыта, и теперь девушка начала
дрожать от холодного апрельского ветра. Дом снова содрогнулся, но этот толчок
оказался достаточно коротким. Однако и его было достаточно, чтобы маленькие
столики опрокинулись на пол, стекла раскололись, вазы разбились. Сабрина
растерянно оглядывалась по сторонам и только потом заметила, что порезала
предплечье осколком оконного стекла. Темное пятно крови быстро расползалось по
ее белому пеньюару, но тут она услышала, как распахнулась дверь наверху и в
темноте раздался голос отца. Очевидно, он искал ее в спальне и не мог найти.
