– Никакого беспокойства. Тут такая темень, что вы переломаете ноги, пока дойдете. Вот, поворот, и вон в ту дверь. Теперь я за вас спокоен, – сказал голос и исчез. Только я и видела, что спину. Такую обычную мужскую спину. Фиг бы с ним, я открыла дверь и поняла, что здесь сидят прямо-таки наши люди. Один наш людь. Он оказался молод, лыс, одет в мешковатый свитер и курил, не переставая, отчего в комнате можно было топор от дыма вешать.
– Вы Сергей?
– Ну? – буркнул он, не повернув в мою сторону головы.
– А можно узнать, сколько у вас стоит билет на «Шаги Командора»?
– Конечно. Пятьдесят рублей.
– Спасибо, – сбавила обороты я. Дурацкая идея, все равно я не готова выложить такие деньги за непонятный билет. Не то чтобы это были большие деньги, но и их мне стало жаль, так как зарабатывала я немного.
– Будете брать?
– Нет, – печально пробормотала я и пошла к выходу. Но от расстройства решила хоть по крайней мере покурить.
– Сигаретки не найдется?
– Конечно, вот. Возьмите, – пододвинул он мне пачку.
– Спасибо, – все так же печально поблагодарила я. В таких странных местах, как это, я была впервые, и уходить отсюда мне совсем не хотелось. – Какие у вас интересные афиши.
– Это наши авторские разработки, – приосанился администратор Сергей. Тему я выбрала верную. – Мы с ребятами сами делали.
– Как это сами? А выглядит так профессионально, – восхищенно причмокивала я, глядя на рисованную абракадабру с едва уловимой надписью «Шаги Командора». Действительно, такой афиши я никогда не видела. И слава богу. Честно говоря, я немного потеряла, но политика моего общения с лицами мужского пола сводилась к полному одобрению и обожанию всего, что они мне преподносили. Так что меня прорвало. Как-то на автомате.
– У вас такая удивительная атмосфера, никогда не была в таких местах.
– Действительно, таких театров больше нет, – проникся ко мне интересом он.
– Да, и мне столько рассказывали про этот спектакль, что я ужасно хочу сходить.
– А чего не берете билет?
– Денег нет. Вот я узнала, сколько он стоит, теперь буду искать деньги. Но я обязательно вернусь, – улыбнулась я. – А скажите, вы сами реально общаетесь с актерами, бываете на репетициях? Это, наверное, так интересно.
– Очень, – кивнул он, – дело в том, что я сам некоторым образом актер. Администратор я для вида, только пока надо продавать билеты. Все равно я тут целыми днями.
– Серега, что ты тут устроил? Опять куришь какое-то дерьмо! – влетел в комнату несуразный паренек – худой, с кривыми ногами и конопатым лицом.
– Пойдемте, девушка, покурим? А то тут не дадут поговорить, – предложил мне Сергей.
– С удовольствием, – одобрила я, боясь спугнуть этот случайный контакт. Поговорить – очень хорошая идея. Можно просто стоять и слушать, впоследствии гарантированы приятельские отношения. Почему-то девушек, умеющих правильно и с выражением слушать, не сыщешь днем с огнем. Этот прием (захват собеседника в тиски его красноречия) меня еще никогда не подводил.
– Как вас зовут?
– Алиса. А вы правда самый настоящий артист? – хлопала я детскими восхищенными глазами.
Он еще резче принялся таять и растекаться в лужу у моих ног. Нет, не как мужчина. Тем более что его лысый контур меня не сильно возбудил. То есть это тоже был точно не ОН. Но мое признание его Личности не могло остаться незамеченным. На самом деле я давно заметила, что гораздо лучше люди начинают на меня реагировать, если демонстрировать дикий интерес к тому, чем они занимаются. Заметила и с тех пор неплохо научилась интересоваться живо и непосредственно даже тем, что меня совершенно не радовало. Ну, рассказы о хоккее, воспоминание о первых успехах в фотографии и тому подобное.
– Игрушечный, – усмехнулся Сергей и принялся рассказывать что-то из истории создания их театра.
Я слушала и в тех местах, где примерно понимала, о чем речь, задавала вопросы.
– У вас большая труппа?
– Очень, и какая редкостная. Если бы ты знала, какие у нас ребята играют. Из них многие еще станут большими звездами.
– А из звезд у вас кто-то играет?
– А как же. Из наших залов вышла одна очень известная рок-группа. Может, ты знаешь. Они и сейчас у нас во многих спектаклях играют.
– Здорово. Как интересно, – причитала я, – как бы я хотела хоть одним глазком взглянуть на это все.
– А ты знаешь, – мы уже были на «ты», – это не так сложно устроить.
– Правда? Ты сможешь? На самом деле? – Мое восхищение перед ним стихийно перетекло в поклонение.
– Постараюсь. Когда ты хочешь прийти?
– Да когда скажешь. Хоть прямо сегодня. Хоть сейчас.
– Отлично, подожди меня тут. – Он унесся, полыхая от восторга, которым я его завалила.
А я стояла и думала, зачем мне все это было нужно.
– Вот и все. Очень просто. Вот пропуск, репетиция начнется в восемь часов. А если хочешь, то можешь просто подождать.
Я подождала. Я сидела в администраторской и обалдевала от того, что могу попасть на самую настоящую репетицию. Вот что называется – вовремя зашел. Вечером я сидела на маленькой табуретке в комнате с изогнутым куполом потолка. Комнатка была старинной, в свое время, наверное, в таких делали светлицы царевен. Или боярынь на худой конец. Но в наше время стайка очень и не очень молодых людей окружила тут нервного дерганого мужчину лет пятидесяти, длинноногого, нескладного, в вельветовых штанах и шерстяной кофте на пуговицах. У него были красивые, но немного резковатые, немецкие черты лица.
– Наш режиссер, – почтительно пояснил Сергей, усаживая меня на табурет. Потом он что-то сказал на ухо этому режиссеру. Тот пристально посмотрел на меня пару секунд и кивнул. Я поняла, что мне позволено остаться. Вот чудо. Репетировали что-то невообразимое, по Кафке. Я Кафку никогда не могла дочитать до конца, не удавалось как-то продраться сквозь многообразие его шизофренических образов. Пара первых листов – это мой максимум, хотя многотомные опусы Гюго и замороченные рассуждения Достоевского у меня шли неплохо. Наверное, я не умею наслаждаться отсутствием простого сермяжного смысла. Мое примитивное сознание нуждается в формулах типа: Раскольников – плохой, но не совсем, Соня – хорошая, но проститутка. Раскаяние искупает все. А повороты типа «папа приказал мне прыгнуть с моста, и я прыгнул» я не понимаю, особенно если вообще непонятно, откуда взялся этот папа. Вкратце – именно это и ставил вельветовый гений режиссуры. Мой Сергей (мой – потому что он был единственным, кого я тут знала) сидел в первом ряду круга и что-то вычитывал в толстенном потрепанном талмуде.
– Ты кто? – зашипело у меня над ухом.
– Я Алиска, – отрапортовала я от неожиданности.
