— Не просто перерезано, — добавила Анни. — Он почти отделил ее голову.
Широкий разрез шел через всю шею. В глубине раны Марина увидела белую кость позвоночника.
— Может быть, она начала кричать, — предположила Анни. — И он должен был заставить ее замолчать. Это объясняет большое количество крови в прихожей. — Она снова взглянула на тело. — А что… что он сделал с ее руками и ногами?
— Он их переломал, — сказал Фил. Он старался, чтобы это прозвучало как можно более нейтрально, но голос его все равно дрогнул. — Затем… он придавил их…
Руки и ноги Каролин Идес были вывернуты под немыслимыми углами и прижаты к полу разными тяжелыми предметами. Толстыми справочниками в твердом переплете. Вазой. DVD-плеером. Журнальным столиком.
— О боже… — повторила Марина. — О боже…
Фил взял ее за плечи.
— Марина, посмотри на меня.
— Но я… я ее знаю…
Теперь уже и Анни посмотрела на нее.
— Откуда? — спросил Фил.
— О боже…
— Откуда? — повторил он мягко, но твердо.
— Йога… Она ходила на йогу… Она… она приглашала меня в кафе, выпить кофе…
Филу нужно было, чтобы Марина собралась. Он не мог позволить ее сознанию соскользнуть к воспоминаниям.
— Марина, это ужасно, жутко, но я хочу, чтобы ты сосредоточилась. Отбросила все мысли в сторону и сосредоточилась. Я хочу знать, что ты здесь видишь. — Голос его звучал заботливо и успокаивающе. — Расскажи мне.
Она взглянула на тело, снова перевела взгляд на Фила, и ее нижняя губа предательски задрожала.
— Что здесь видит опытный психолог Марина Эспозито? Что все это означает? То, что ты видишь сейчас на полу, должно помочь нам поймать того, кто это сделал. — Голос его стал еще тише. — Скажи мне, что ты видишь.
Она глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Снова огляделась. Постаралась оценить увиденное бесстрастно, взглядом стороннего наблюдателя. Отбросить в сторону чувства, эмоции и анализировать. Применить годами изучавшуюся теорию на практике.
— Он… Когда я говорю «он», я не… — Она замотала головой. — Я пока буду называть его так. Он вошел через переднюю дверь. Она… Она открыла ему. Он хотел, чтобы она молчала. Может быть, она начала кричать… А может, он не хотел оставлять ей этой возможности. Поэтому он действовал быстро. Он… Он очень торопился. Просто хотел побыстрее закончить? — Марина покачала головой. — Нет.
Глаза ее снова скользнули по телу на полу, по пятнам крови на стенах.
— Он пришел, чтобы сделать свое дело. Ему нужен ребенок. Нет времени валять дурака. Он действует по нарастающей. На этот раз он более жесток и менее собран.
Затем она сделала нечто такое, чего никогда от себя не ожидала. Она присела и стала внимательно изучать рану в животе Каролин.
— Он знал, что делает. Он контролировал себя. Разрезы делались не в бешенстве, без спешки. В отличие от остальной части нападения.
Ее взгляд продолжал оценивать нанесенные увечья.
— У него не было времени связывать ее, как-то контролировать, как он сделал это с Клэр Филдинг. Веревки, растяжки… Я практически уверена, что и наркотиков тоже нет. Может быть, он не смог их вовремя раздобыть. А может, они у него закончились. — Она снова посмотрела на разрез. — А возможно, он не хочет ими пользоваться вообще. Похоже, он уже вошел во вкус. Он выполняет свою работу, и она начинает ему нравиться. Да, начинает ему по-настоящему нравиться…
Она сверилась с положением тела.
— Все правильно. Итак, он толкает ее на пол… — Она как будто видела его действия. — Не ограничившись этим, он ломает ей руки и ноги. Теперь она уже никуда не денется. Потом он… Он хочет, чтобы она лежала спокойно, была под контролем. Наркотиков нет, поэтому он импровизирует. Чтобы удержать ее на месте, он использует все, что попадается под руку. Потом он приступает к работе.
— О чем это говорит? Что это нам дает? — спросил Фил. — Твое первое впечатление?
Продолжая внимательно смотреть на тело, Марина задумалась. Фил и Анни терпеливо ждали.
— Не думаю, что это эскалация в поведении, связанная с потерей контроля над собой, — наконец сказала она. — Но это явно ожесточенное нападение, и последовало оно сразу же после предыдущего. Обычно в подобных случаях между такими действиями проходит некоторое время. Злоумышленник может передохнуть, дать страстям поулечься, поиграть со своими трофеями, пока в нем опять не пробудится жажда крови. Здесь ничего такого нет.
— А почему? — спросил Фил.
— Потому что… — Внезапно Марину осенило. И она почувствовала внутри холод и пустоту. — Ребенок мертв. Ребенок, которого он забрал последним. Ребенок Клэр Филдинг. В этом все дело. Поэтому он и вернулся так быстро. Ему нужна замена.
— А этот младенец еще может быть жив? — сказала Анни.
— Это уже не в моей компетенции. Но я надеюсь… Думаю, он жив.
— А то положение, в котором он бросил тело? — сказал Фил.
— Оно не имеет значения, — сказала Марина, глядя на труп. — Думаю, это неважно. Он получил то, что хотел, и просто ушел.
— Тогда это подтверждает наши догадки, — сказал Фил. — Его целью является не женщина, а ее ребенок.
— Верно, — сказала Марина. — Она для него просто… внешняя оболочка, носитель. Ему все равно, что будет с ней. Как нас не интересует, что будет со скорлупой, после того как мы разбили яйцо.
Фил и Анни смотрели на тело, осмысливая услышанное.
Потом Марина повернулась к Филу.
— Может, мы могли бы уже уйти?
— Конечно.
Они вышли из дома. Марина была поражена тем, что увидела снаружи. На некогда тихой пригородной улочке группы полицейских в белых костюмах занимались каждый своим делом. Не была упущена ни одна мелочь. Снимались отпечатки пальцев. Бригада криминалистов в поисках улик обследовала дом и прилежащий участок. Она видела, что уже идет опрос жителей соседних домов. На повороте разместился мобильный полицейский пункт для тех, кто хочет дать информацию анонимно. Приехал Ник Лайнс с командой патологоанатомов.
Газетчики находились за ограждением, выставленным в конце подъездной дорожки, подальше от дома. Вспышки их камер и осветительных ламп добавлялись к свету полицейских прожекторов, что еще больше усиливало впечатление съемочной площадки и нереальности происходящего. Журналисты, рассчитывая на оплошность полицейских, которая даст возможность сделать репортаж, беспокойно топтались на месте в надежде хоть что-то увидеть или уловить случайно брошенную фразу.
Фил начал раздавать распоряжения.
— Анни, ты следишь за цепочкой доказательств. Сопровождаешь труп в морг. Перехвати Ника Лайнса. Мне нужен детальный график действий Грэма Идеса, Каролин Идес и этой Эрин с подробным указанием времени. Я хочу, чтобы ее нашли и допросили. Проверьте, может быть, она хотела от него ребенка, а он ей в этом отказывал. Я хочу, чтобы криминалисты работали всю ночь и проверили все дважды. Он должен был оставить какой-то след, обязательно должен был…
