— Почему?
— Я ж бывший вор.
— Бывший! Теперь нет.
— Не разбираюсь в плитке.
— Мы тоже. Спросишь. Скажут. Ты русский. Тебя поймут. А мы? Тебе же делать придется. Сам и выбери, что нужно.
— Никогда я этим не занимался, — отговаривался Егор.
— Я тоже — оленей пас. А теперь — начальник. Все учимся. Езжай. Кроме тебя все равно послать некого. Сам знаешь. Напутают. Привезут не то. А ты заодно поучишься, как плитку класть. Паркет. Большим мастером вернешься, — не хотел расставаться со своей идеей коряк. И Егор согласился.
В райцентре его и вовсе удивили. Узнав о задумке Кавава, председатель исполкома решил переплюнуть того в выдумке и придумал построить в селе клуб из особого камня — туфа, но обязательно розового, чтоб от него и в лютые зимы теплом отдавало. Слышал он о туфе. Читал. В кино видел. И теперь хотел утереть нос всем районам Камчатки. Блеснуть клубом, построенным из туфа.
Начальство Тигильского района загорелось идеей. И решило послать Егора не просто за туфом, на просто обучиться мастерству работы с этим редким материалом. Но и научиться резьбе по туфу. Чтобы клуб был наглядным произведением искусства.
— Твое имя будет известно всей области, ты сделаешь подарок всему району, — вскружили голову Егору. И он сдался.
— Туф этот имеется только в Армении. Вот и поезжай. С заявкой, с письмами. Все это ты получишь. Подучись там хорошенько. И возвращайся. Каждый день тебя ждать будем, — напутствовали Дракона люди. И он поехал. Как во сне.
Ереван… В самолете он вспомнил о Скальпе и немало удивился иронии судьбы. Ведь вот забыл о нем, а тут, как нарочно. Не за свои едет к нему, не по своей прихоти. Сама судьба так захотела. Ну и дела…
До Армении Егор добрался лишь через две недели, предварительно отправив из Хабаровска в Воямполку кафельную плитку, паркет, цемент. Подучившись пару дней, как кладется плитка, выложил на пробу ванную в одном из строящихся домов, и, получив похвалу от прораба, сел в этот же вечер на самолет и вылетел в Ереван.
В Армении Егора встретили удивленно. Но не расспрашивали о причудах районного начальства. Поставили Дракона учеником в строительную бригаду. Прикрепив его к молодому парню. Тот придирчиво учил Егора. Показывал, объяснял все до мелочей. И требовал. Строго.
Егор вначале ругался с ним. Но потом не до того стало. Бригада получала с выработки. И люди, понаблюдав за Драконом, сказали ему как-то:
— Будешь ругаться — уходи. Нам некогда на тебя время терять. Не до споров. Видишь, дотемна работаем. Тяжело тебе — иди!
И он умолк. Первые дни уставал до изнеможения. А потом привык. Кладка получалась ровной. Узор хоть и не такой красивый, как у армян, не и неплохой. Мужчины, уже не ругали его как прежде. А вскоре он получил и самостоятельное задание. Это случилось на четвергом месяце работы. Поручили ему выложить заднюю стену дома. За месяц он должен был справиться. Работа двигалась хорошо. И прораб, проверявший его работу, не делал никаких замечаний. Доволен был и мастер. Но больше всех радовался Егор. Имя его будет жить в районе. И не воровское. А человеческое. Нормальное. Как у всех.
Теперь он задышал свободнее и по вечерам полюбил гулять по городу. Дышать его теплом, голосами людей. Любил постоять у фонтанов на центральной площади. Слушать плеск воды. Наслаждался гостеприимством города. И однажды зашел в ресторан, неподалеку от площади. Решил подкрепиться на ночь. Время было позднее. И люди, сидевшие за столиками, неторопливо ели. Говорили о своем.
Егор сел за пустующий столик в углу. Сделал заказ. Закурил. Огляделся. Народу было немного. Но вот одна спина показалась знакомой. Хотя… Не может быть! Ведь целых два месяца он искал его. Всюду. В том доме, где жили раньше Скальп и его мать. Но все бесполезно. Не было их. Другие там жили. И о прежних хозяевах не знали ничего. И забыл Дракон. Решил, что Скальпа нет в живых, что кто- то опередил и разделался раньше. А тут…
Дракон ощупывает ослепший глаз. Выбитый. Он и теперь болит. Как память. Что делать? Как вытащить этого типа из-за стола. Чтоб другие не заметили? Как вытащить его на улицу? А может это не он? Как узнать?
— Послушай, дружок, ты сможешь выполнить мою просьбу? — спросил он у подошедшего официанта.
— Какую?
— Вон того мужика видишь?
— А что?
— Молча подойди и глянь, есть ли на его щеке черная точка. И скажи мне.
Официант подошел, издалека утвердительно кивнул. Дракону. Ему сразу расхотелось есть. Он кивком подозвал официанта.
На следующий день он попросил прораба отпустить его домой. Тот велел потерпеть немного. Надо закончить кладку стены. И теперь Егор не уходил с работы дотемна. А через десять дней его отпустили, снабдив прекрасным отзывом. Еще через неделю Егор отгрузил туф для Тигиля. И через десять дней прибыл на Камчатку.
Его давно ждали здесь. Местные строители расчистили площадку под фундамент. Вели земляные работы. Будущий клуб должен стать украшением, гордостью села, а может и всей Камчатки. Егора местное руководство попросило остаться, начать кладку, показать, как надо делать резьбу по туфу. И Егор согласился.
Туф прибыл вскоре. И Дракон за пару месяцев обучил всему тагильскую бригаду строителей. Те работали быстро. Вот только узоры на туфе делали свои. Не легкие, кружевные, каким обучали Егора в Армении, а свои — северные. Розовые олени подняли рога к розовым облакам. Лохматые ездовики мчались по розовому снегу. Смеющиеся дети тянули руки к розовому солнцу. Розово смеялся туф.
Когда здание было подведено под крышу, Егор уехал из Тигиля к себе в Воямполку. Плитки он отгрузил много. Ее хватило на все. Целую зиму с ней работал. Облицевал стены приемной больницы. Кухни и столовой в детском саду. Работая здесь, он часто вспоминал Наталью. Где-то она теперь? К весне перешел на баню. Стены, пол выложил узорами. Голубая, белая плитка сделали баню внутри похожей на городскую. Для форса, даже лавки рубанком подчистил. И засветилась баня свежестью, новизной.
Здесь он работал с Лешкой Соколовым. Строили вместе. Где он? Летает. В небе. Сколько самолетов пролетало над Воямполкой за эти годы? Не счесть. Какой из них Лешкин? Егор до рези в глазах всматривался в них. Каждый провожал. Все ждал, что какой-нибудь из них махнет ему крыльями. Поздоровается, значит— Лешкин будет. Его. У других никого нет здесь, в Воямполке. Только у Соколова. Память. Но, наверное, забыл он о Егоре. Да и что особого было, чтобы помнить ему Дракона. Разве поднявшаяся в небо птица помнит о черве, который живет в земле и никогда не ощутит полета?
Выветрился, наверное, он из Лешкиной памяти, из сердца. Да и был ли он для него чем-то существенным? И все же, как ребенок, подолгу стоял Егор, задрав голову. Все смотрел вслед самолетам, все ждал привета с неба. Оттуда, свысока. Хоть крупицу памяти, как пожатия руки. Напрасно ждал.
Они пролетали днем, светясь в лучах солнца, как большие неземные птицы. И, зарываясь в облака, пели небу о земле.
