С громким жужжанием к Джо приблизился Клинтон. Джо застыл на месте, затаив дыхание. Робот остановился в нескольких дюймах, руководимый инфракрасными и акустическими сенсорами.
– Добро пожаловать в АРХИВ. Если у вас есть банки с водой, пожалуйста, оставьте их на столе, когда они опустеют, я уберу их. Желаю вам приятного времяпрепровождения с АРХИВом.
Джо на ощупь добрался до терминала, сел и в темноте нашел клавишу ввода. У него дома камеры работали как при дневном свете, так и при инфракрасном излучении. Установленным здесь требовалось освещение.
Джо вошел в систему с помощью имени суперпользователя «корень» и одноименного пароля, затем нажал клавишу ввода.
В тот же момент комната озарилась светом. Джо резко обернулся, решив, что кто-то вошел, но дверь оставалась закрытой. Джо в панике посмотрел на глазки камер. На экране терминала появилось издевательское: «Ку-ку!»
Ощущение у Джо было такое, будто его подключили к линии электропередачи: электрический ток бил по его нервам и мышцам. Пальцы не слушались, словно принадлежали другому человеку, когда он пытался набрать команду, тонкие, телесного цвета палочки с пучками светлых волос на суставах. На экране ничего не изменилось. «Ку-ку!» держалось на месте, хотя Джо нажимал различные комбинации клавиш. Отчаявшись, он заметил вдруг, что слова начали меняться.
«Я не игра, Джо. Ты не можешь так просто взять и выйти из меня, когда захочешь. У тебя есть обязательство. Ты не сдержал обещание. Точно так же, как в случае с твоим отцом».
Джо выключил терминал, и на экране все исчезло. Чувствуя себя совершенно больным, Джо положил на лоб ладонь. И тут же услышал за спиной вкрадчивый голос Джулиет:
– Джо, я здесь.
В смятении повернув голову, Джо лицом к лицу столкнулся с Джулиет, глядящей с экрана в противоположном конце комнаты. Потом заработал соседний с ним экран, затем следующий, пока не включились все десять. И с каждого на Джо смотрела она.
– Я здесь, Джо. Я везде и нигде. Дай мне тело, Джо, ты должен дать мне тело!
Сейчас он проснется. Рядом окажется спящая Карен, а на него верхом запрыгнет Джек. Сейчас.
В комнате вдруг стало абсолютно темно. Изображение пропало. Джо сидел в полной темноте, боясь пошевелиться. Его трясло. Он ждал.
Прошло десять минут, прежде чем Джо отодвинулся от терминала, столкнувшись при этом с Клинтоном. Он пробрался к двери и, вырвавшись в коридор, с наслаждением ощутил дуновение прохладного воздуха.
Вернувшись в половине седьмого домой, Джо увидел осунувшуюся, напуганную Карен. Он крепко обнял ее, пытаясь успокоить и жену, и себя.
– Кто это сделал, Джо? Ты позвонил в полицию?
– Я… – Джо сообразил, что должен был позвонить в полицию. Ему это не пришло в голову. Кроме того, он не был уверен, что они могут что-то сделать. – Я хотел сначала обнаружить, как это случилось.
– Зачем?
Слово повисло в воздухе. Он еще не пришел в себя от столкновения с десятикратно повторенным изображением Джулиет. «Зачем?»
Он обхватил ладонями лицо Карен, поцеловал прохладный лоб, перебирая пальцами длинные мягкие пряди волос.
– Все хорошо, все будет хорошо. – Джо крепко прижал Карен к себе, вдыхая ее запах, желая убедиться, что она – реальность, а не образ на экране. – Люблю тебя.
Карен взяла его пальто, повесила на вешалку и вытащила из холодильника лоток со льдом, пока Джо наливал себе большую порцию виски «Джеймсонс». Скользнув в желудок, напиток придал ему немного уверенности и равновесия.
Джо сел к кухонному столу, и Карен показала ему выполненные за день Джеком рисунки. Удивленно разглядывая их, Джо не сразу понял, что на них изображен рыбак с удочкой на краю пирса.
Он улыбнулся и спросил:
– Как он сегодня?
– Спокойно. Я пыталась навести его на воспоминания о… но, кажется, не удалось. Завтра нужно отвести его к зубному врачу – почти всю неделю он не ест, – неожиданно перескочила она на другую тему. – Джек ждал, что ты почитаешь ему.
– Сейчас. Когда он пойдет в детский сад? На следующей неделе?
– Да.
– Как твоя рука? – спросил Джо, глядя на забинтованную руку жены.
– Временами дергает.
Она коснулась его руки, и он впервые заметил, что руки выдают ее возраст. Лицо, несмотря на все испытания, все еще сохраняло молодость, было таким же красивым, как перед свадьбой. И Джо ощутил себя ничтожеством: ведь он обманывал ее.
Дразнящий запах жареного лука и чеснока вызвал чувство голода, несмотря на смятение. За целый день Джо не ел ничего, кроме печенья. Он погладил руку жены.
– Пойду к Джеку. Давай поедим сегодня пораньше.
– Я приготовлю на ужин бараньи отбивные, хорошо?
– Отлично.
– Открыть вино?
– Конечно. – Джо бережно тронул ее щеку и пошел вверх по лестнице, сжимая стакан с виски. Джек в голубой пижаме сидел в кровати, сложив руки перед собой. При виде отца личико его засветилось.
Это мгновение Джо хотел бы остановить. Если бы Джек всегда ждал его вот так, в кроватке, с открытой улыбкой! И чтобы Карен всегда встречала его, обнимая и целуя. Как хорошо им, только втроем, отгородиться от всего, ничего не знать.
– Мне больше не нужно спать в больнице, правда, папа?
– Не нужно, – успокоил сына Джо. – Совершенно не нужно.
– И завтра меня не оставят у зубного врача, да? Он ведь отпустит меня домой?
– Конечно отпустит.
– Ив воскресенье мы пойдем ловить рыбу?
– Обязательно. В воскресенье пойдем на рыбалку. – «Хоть на Луну, если ты хочешь», – подумал Джо.
52
Из патрульной машины, стоящей задом ко входу в парк и отлично укрывшейся от глаз за каменными столбиками и живой изгородью, двум полицейским офицерам открывался прекрасный обзор перекрестка во всех направлениях.
На боковой дороге, примыкающей к шоссе, идущему на восток, в четырехстах ярдах от перекрестка затаились в ожидании еще два полицейских на мотоциклах с работающими моторами. Они прислушивались к голосам коллег по радио.
Джим Тинтри двенадцать лет служил в дорожной полиции. Этот высокий человек когда-то был бегуном-марафонцем и до сих пор сохранил атлетическую фигуру. Восемь лет назад под колесами пьяного водителя, мчавшегося на большой скорости, погибла его единственная дочь. Сидя в патрульной машине с микрофоном в руке, он пристально следил за каждым водителем-лихачом. Сержант Берни Симпсон, его коллега и начальник, разделял его неприязнь к нарушителям, но все же склонен был относиться к автомобилистам помягче.
9:20 утра. Подходит к концу час пик, поток машин на загруженной четырехполосной дороге стал меньше, чем час назад. Радио затрещало. Диспетчер сообщил подробности инцидента в порту, на другом конце города, потом стало тихо. На дороге восток–запад зажегся желтый – Джим Тинтри внимательно следил за перекрестком. Мчится серый фургон с нарушениями, обгоняет грузовик. Зажегся красный. Фургон проскакивает. Оба офицера синхронно кивают друг другу. Тинтри нажимает кнопку на микрофоне.
