Поблагодарив Пуаро, миссис Фоллиат забрала у него свою
корзинку.
— Мне всегда нравился этот домик, — сказала она, с любовью
посмотрев на окруженный огороженным садиком дом. — Мерделл, наш главный
садовник, прожил тут тридцать лет. Мне этот домик больше по душе, чем коттедж,
хотя сэр Джордж расширил его и модернизировал — ведь новый садовник очень
молод, и у него молодая жена. А этим молодым подавай и электрический утюг, и
современную плиту, и телевизор… Нужно держаться в ногу со временем… — Она
вздохнула. — От прежних дней в имении почти никого не осталось.., все новые лица…
— Я рад, мадам, что вы наконец вернулись в свой порт.
— О, вы знаете эти строки из Спенсера
[25]
? «Сон после
тяжкого труда, порт после штормовых морей, отдохновенье после боя, смерть после
жизни — вот величайшие блага…» — Она немного помолчала и сказала, не меняя
тона:
— Мир очень грешен, мосье Пуаро, в нем очень много злых
людей. Вы это, вероятно, знаете не хуже меня. Я не говорю так молодым людям, не
хочу их разочаровывать, но это правда… Да, очень грешен мир…
Она слегка поклонилась ему и пошла в дом. Пуаро еще постоял
какое-то время, глядя на закрывшуюся дверь.
Глава 5
Настроившись на поиск, Пуаро вышел из ворот и двинулся вниз
по крутому спуску. Извивающаяся дорога вскоре привела его к небольшому причалу.
На увесистом колоколе с цепью было написано: «Для вызова парома». Вдоль причала
было пришвартовано много лодок. У кнехта
[26]
, прислонившись к нему спиной,
стоял очень древний старик со слезящимися глазами. Шаркая ногами, он подошел к
Пуаро.
— Желаете переправиться, сэр?
— Благодарю вас, нет. Я просто вышел из Насс-хауса немного
прогуляться, посмотреть, что здесь вокруг.
— А, так вы из Насса. Работал я там мальчишкой, и мой сын —
тоже. Он старшим садовником, а я при лодках. Старый сквайр Фоллиат был прямо
помешан на лодках. Выходил, бывало, под парусом в любую погоду. А вот майору,
сыну его, ни к чему были эти самые паруса. Лошади — вот была его страсть. Кучу
денег тратил на них. Лошади да выпивка; жена его здорово с ним намаялась. Вы,
верно, ее видели, живет теперь в домике у ворот.
— Да, я только что с ней говорил.
— Эта Фоллиат — троюродная сестра Тивертона. Знает толк в
садоводстве, это она насажала все эти кусты, вон как цветут, любо-дорого. Даже
когда оба молодых джентльмена ушли на войну, она ухаживала за ними, не давала
воли сорнякам.
— Досталось ей, ведь оба сына погибли.
— Да, как ни кинь, тяжелая у нее жизнь. С мужем горя
хватила, с молодым джентльменом — тоже. Нет, не с мистером Генри. Этот-то был
лучше не придумаешь, на деда был похож, тоже море любил, вот и пошел во флот,
куда ж ему еще. Но вот мистер Джеймс, с тем много было бед. Долги, дамочки
всякие, да еще и с норовом. Как говорится, в семье не без урода. А тут раз — и
война. Это было для него самое оно, можно сказать, подфартило джентльмену. Вот так-то!
А знаете, как бывает: дома дурак дураком, а на войне — герой. Много их, таких
отчаянных, погибло.
— Так, значит, теперь в Нассе нет больше Фоллиатов? —
спросил Пуаро.
Старик сразу примолк, потом с чувством произнес:
— Истинное слово, сэр.
Пуаро с любопытством посмотрел на старика.
— Теперь у вас сэр Джордж Стаббс. Что о нем думает здешний
люд?
— А что думать-то? Ясное дело — денег у него прорва. — В
голосе старика прозвучала чуть ли не насмешка.
— Ну а жена его?
— Настоящая лондонская барыня. В саду от нее никакого толку.
Говорят, у нее не хватает тут. — И он многозначительно постучал пальцем по
виску. — О ней тоже не больно-то хорошо говорят. Уже больше года они у нас. Все
в имении переделали на новый лад. Я помню, как они приехали, словно это было
вчера. Прибыли они вечером, а накануне была страшная буря, больше такой и не
припомню. Деревья так и валились, одно упало поперек аллеи, пришлось срочно его
пилить, чтобы расчистить проезд для машины. А больше всего хлопот натворил дуб:
когда он рухнул и сломал много других деревьев, получился целый завал.
— А, это там, где теперь стоит «Причуда»? Старик отвернулся
и с отвращением плюнул.
— Да, «Причудой» назвали… Причуда и есть. Все это теперешние
модные выкрутасы. В старые-то времена у Фоллиатов никаких причуд не было. Это
все ее милость выдумала. И трех недель тут не побыли, а успели уж построить.
Небось она и уговорила сэра Джорджа. Надо было эдакую штуку придумать — торчит
среди деревьев, словно храм каких язычников. Нет бы хорошенькую беседку
поставить, да с цветными стеклами, а то…
Пуаро слегка улыбнулся.
— Да, у лондонских леди свои фантазии. Печально, что
миновали времена Фоллиатов.
— Да не верьте вы этому, сэр, — старик хрипло хохотнул, —
Фоллиаты всегда будут в Нассе.
— Но дом принадлежит сэру Джорджу Стаббсу.
— Оно конечно, но Фоллиаты все-таки здесь. О, они хитрые,
Фоллиаты!
— Это почему же?
Старик лукаво на него покосился.
— Миссис Фоллиат ведь живет в садовом домике? — спросил он.
— Да-а, — медленно протянул Пуаро. — Миссис Фоллиат живет в
садовом домике, и мир очень грешен, и все люди очень злы.
Старик удивленно взглянул на него.
— Ах вот что, — сказал он. — Так вам, наверное, кое-что
известно.
И с этими словами старик прошаркал прочь.
— Что же мне может быть известно? — с досадой спрашивал себя
Пуаро, поднимаясь назад к дому.
Эркюль Пуаро тщательно закрутил кончики напомаженных
душистой помадой усов. Немного отступив от зеркала, он придирчиво на себя
посмотрел и был вполне удовлетворен тем, что увидел.
По дому разнесся звук гонга, и он стал спускаться по
лестнице.
Дворецкий, завершив свое артистическое исполнение крещендо,
форте, диминуэндо, раллентандо
[27]
, как раз вешал на место колотушку для гонга.
