— Река Хэлм, сэр, — сказал он. — А вдали — Дартмур.
Несомненно, требовалось выразить восхищение. Пуаро несколько раз с чувством
пробормотал: «Magnifique!»
[6]
На самом же деле природа мало волновала его, и
слова восхищения могли сорваться с его губ скорее при виде хорошо возделанного
огорода. Мимо прошли две девушки, с трудом взбиравшиеся вверх по шоссе. Они
были в шортах, с тяжелыми рюкзаками, головы их были повязаны широкими пестрыми
шарфами.
— Здесь рядом турбаза, сэр, — пояснил шофер, как видно,
взявший на себя обязанности гида Пуаро по Девону. — В Худаун-парке. Раньше он
принадлежал мистеру Флетчеру. Потом его купила Ассоциация молодежных туристских
центров, и в летнее время там жуть сколько народу. Иногда человек сто
набирается. Но принимают не больше, чем на пару ночей, а потом — иди себе
дальше. Тут и парни и девушки, и все почти иностранцы.
Пуаро задумчиво кивал головой, глядя вслед девушкам. Он уже
в который раз убедился в том, что шорты идут далеко не всем представительницам
прекрасного пола. От огорчения он даже закрыл глаза. И почему, ну почему
молодые женщины позволяют себе так одеваться? Их обгоревшие под солнцем ляжки
так неэстетичны!
— Ноша у них, видимо, нелегкая, — пробормотал он.
— Да, сэр. К тому же и от станции, и от автобусной остановки
путь немалый. А до Худаун-парка еще добрых две мили, — он помедлил. — Если вы
не против, сэр, мы можем их подвезти.
— Конечно, конечно, — великодушно согласился Пуаро.
Ему стало как-то неуютно в этом роскошном, полупустом
автомобиле при виде двух запыхавшихся, обливающихся потом женщин, согнувшихся
под тяжестью рюкзаков, женщин, которые не имеют ни малейшего представления о
том, как надо одеваться, чтобы быть привлекательными для мужчин.
Шофер тронул машину, и она с тихим рокотом остановилась рядом
с девушками. Они с надеждой повернули к ним свои испуганные и лоснящиеся от
пота лица.
Пуаро открыл дверцу, и девушки забрались в машину.
— Очень мило, спасибо, — сказала одна из них с иностранным
акцентом, белокурая девушка. — Да, дорога оказалась длиннее, чем я думала.
Другая с загорелым и раскрасневшимся лицом и выбившимися
из-под шарфика выгоревшими каштановыми волосами только кивнула несколько раз
головой и пробормотала:
— Grazie.
[7]
Белокурая продолжала живо болтать:
— Я приехать в Англию на каникулы, на две недели. Я из
Голландия. Англия мне очень нравится. Я уже побывать в Стратфорд-он-Эйвон
[8]
,
Шекспировский театр, замок Уорик. Потом я была в Клоувли. Уже осмотреть собор в
Эксетер, быть в Торки
[9]
… очень красиво… Я приехать смотреть здесь известные
красивые места, а завтра пройду через реку и буду в Плимут, откуда было сделано
открытие Новый Свет.
— А вы; синьора? — обратился Пуаро к другой девушке. Но та
только улыбалась и трясла своими кудряшками.
— Она плохо говорит по-английски, — пояснила голландка, — Мы
обе чуть-чуть знаем по-французски и говорить в поезде на французском. Она
из-под Милан, в Англии у нее есть родственница, замужем за джентльменом,
который имеет большой бакалейный магазин. Она вчера приехать со своей подругой
в Эксетер, но отравиться запеченный телячий окорок из какой-то лавки в Эксетер,
и ей пришлось остаться там, чтобы выздоравливать. Это нехорошо — в жаркую
погоду есть запеченный окорок.
Тут шофер остановился, потому что дорога разветвлялась.
Девушки вышли, поблагодарили и отправились по дороге, которая вела налево.
Нарушив свое олимпийское спокойствие, шофер с возмущением воскликнул:
— Опасаться надо не только запеченного окорока! Будьте
поосторожней и с корнуольскими пирогами. Чего только не пихают в эти пироги, а
что вы хотите — каникулы!
Он включил двигатель и свернул на правую дорогу, которая
вскоре пошла через густой лес. Шофер продолжал излагать свои впечатления о юных
обитателях туристского центра в Худаун-парке:
— Тут есть довольно приятные молодые особы, но никаких
элементарных представлений о том, что надо уважать частную собственность, —
сокрушался он. — Никак им не втолкуешь, что имение джентльмена — это частная
собственность. Все время ходят через наш лес и прикидываются, будто не
понимают, что им говорят. — Он скорбно покачал головой.
Дорога резко пошла вниз, и после крутого спуска они въехали
в огромные железные ворота, и далее по подъездной аллее покатили к большому
белому дому в георгианском стиле
[10]
, фасад которого выходил на реку.
Шофер открыл дверцу машины, а по ступенькам уже спешил им
навстречу высокий черноволосый дворецкий.
— Мистер Эркюль Пуаро? — спросил он.
— Да.
— Миссис Оливер вас ждет, сэр. Вы найдете ее на Батарейной
площадке. Позвольте, я покажу дорогу. — Он направил Пуаро на извилистую лесную
тропинку. В просветах между деревьями внизу поблескивала иногда река. Дорожка
плавно шла вниз и упиралась в круглую открытую площадку, окруженную низенькой
зубчатой стенкой. На стенке сидела миссис Оливер.
Она поднялась ему навстречу, и с ее колен упало несколько
яблок, раскатившихся в разные стороны. Яблоки были непременным атрибутом их
встреч с миссис Оливер.
— Не понимаю, почему у меня вечно все падает, — произнесла
миссис Оливер, довольно невнятно, поскольку жевала очередное яблоко. — Как вы
поживаете, мистер Пуаро?
— Tres bien, chere madame
[11]
, — учтиво ответил Пуаро. — А
вы?
Миссис Оливер выглядела несколько иначе, чем в последнюю их
встречу, и причиной тому был, как она уже намекнула по телефону, ее новый
эксперимент с прической. В последний раз, когда ее видел Пуаро, волосы ее были
просто распущены по плечам. Сейчас же они, сильно подсиненные и завитые,
громоздились мелкими кудряшками вверх — а 1а маркиза. Но на этом сходство с
«маркизой» заканчивалось, все остальное в ее облике могло быть обозначено
понятием «деревенская практичность»: пиджак и юбка из грубого твида,
ярко-желтые, цвета яичного желтка, и невзрачный горчичный джемпер.
