— Я очень вам сочувствую, — мягко сказал инспектор Бланд. —
И прошу вас: подумайте, не было ли у кого-то причины ненавидеть вашу дочь?
— Я уже думала об этом, — всхлипнув, сказала миссис Таккер.
— Думала, думала, но не могла ничего такого вспомнить. Ну бывало — нагрубит
школьному учителю, или поссорится с какой-нибудь девчонкой или парнем, но с кем
этого не бывает. Ни единый человек слова плохого о ней не сказал, никто не
держал на нее зла.
— А она никогда не говорила вам о каких-нибудь своих ну..,
недоброжелателях, что ли?
— Марлин часто болтала всякие глупости, но про то, о чем вы
толкуете, — никогда. Косметика да разные фокусы с волосами — вот что было у нее
на уме. Вы ведь знаете, какие они, девчонки. И я и отец твердили ей, что
слишком мала еще, чтобы красить губы, да все впустую. Бывало, как только у нее
скопится немного денег, сразу бежит покупать себе духи и помаду, купит и
спрячет.
Бланд сочувственно кивнул. Опять ничего, никаких зацепок.
Глупая девчонка, в голове одни только парни и, естественно, всякие кинозвезды.
Сколько их, таких вот маленьких дурочек…
— Не знаю, что теперь скажет отец, он с минуты на минуту
будет здесь, — сказала миссис Таккер и не удержалась — заплакала. — Так хотел
отдохнуть и повеселиться. Видали бы вы, как он ловко швыряет кокосовые орехи.
Он так любит эту забаву… И если уж вы спрашиваете меня, — она снова всхлипнула,
— то я скажу: это кто-то из иностранцев, из тех, которые толкутся в туристском
лагере. Никогда не знаешь, чего ждать от этих пакостников. До чего же
своевольны! Вы не представляете, какие на них рубашки! Рубашки, на которых
нарисованы девушки в этих, как они там называются — бикини. И все они тут
разгуливают по пояс голые — загорают, видите ли. Все это к добру не ведет, вот
что я вам скажу.
Продолжая всхлипывать, миссис Таккер в сопровождении
констебля Хоскинза вышла из комнаты.
А Бланд задумался о том, как удобен этот, вероятно, уже
давно вынесенный местными жителями приговор: в любом трагическом происшествии
виноваты эти непонятные иностранцы.
Глава 8
— Ну и язычок у нее, — вернувшись, сказал Хоскинз. — Пилит
мужа, мелет всякий вздор старому отцу. Небось часто бранила девчонку и теперь
переживает. А девчонки обычно внимания не обращают на то, что им матери
твердят. С них все как с гуся вода.
Инспектор Бланд прервал разглагольствования Хоскинза,
попросив его позвать миссис Оливер.
Миссис Оливер несколько ошарашила инспектора своим видом. Он
не ожидал такого феерического пурпурного великолепия и таких бурных
переживаний.
— Я чувствую себя ужасно, — сказала миссис Оливер, опускаясь
в кресло и заполнив его, как дрожащее пурпурное желе. — Ужасно, — повторила
она, делая ударение на каждом слоге.
Инспектор промычал что-то неопределенное, а миссис Оливер в
упоении продолжала:
— Потому что, понимаете, это мое убийство!.. Я его
сотворила!..
Совершенно оторопев, инспектор Бланд решил, что миссис
Оливер явилась к нему с повинной.
— И почему мне взбрело в голову сделать жертвой жену
югославского атомщика? Правда, почему? — горестно вздыхала она и при этом
нещадно теребила пальцами свою изысканную прическу — создавалось впечатление,
что она была в легком подпитии. — Непростительная глупость! Можно же было
сделать жертвой, скажем, младшего садовника, его не обязательно было убивать —
ведь мужчина может за себя постоять. А если и не может, то все равно он должен
уметь постоять за себя. Если бы погиб мужчина, у меня было бы меньше
неприятностей. Когда убивают мужчину, все воспринимают это довольно спокойно.
Естественно, все, кроме его жены или невесты. Ну и кроме детей, конечно.
Это оригинальное суждение навело инспектора на некое
подозрение относительно психического состояния миссис Оливер, тем более что до
ноздрей инспектора донесся-таки легкий запах коньяка… Пуаро и в самом деле
заставил ее выпить немного коньяку, ибо это было испытанное средство выведения
из шока.
— Я не сошла с ума и не пьяна, — сказала миссис Оливер, вмиг
догадавшись о мыслях инспектора, — хотя тот субъект и сказал, что я напиваюсь в
стельку, вообще, это многие говорят, да и вы, наверное, тоже так думаете.
— Какой субъект? — спросил инспектор, тут же переключаясь с
гипотетического младшего садовника на дополнительно введенный в драму, но
вполне реальный персонаж.
— Веснушчатый, с йоркширским акцентом, — пояснила миссис
Оливер. — Так вот, повторяю: я не пьяна и не сошла с ума. Я просто расстроена.
Очень расстроена, — повторила она, выделяя каждый слог в слове «расстроена».
— Несомненно, мадам, это очень огорчительно, — сказал
инспектор.
— И ужаснее всего то, что она хотела изобразить жертву
сексуального маньяка, и вот.., по-видимому, стала таковой на самом деле, —
сказала миссис Оливер.
— Нет, вариант с сексуальным маньяком отпадает.
— Отпадает? Ну хоть за это слава Богу. Или.., не знаю.., не
знаю, что в таких случаях лучше.., но если не маньяк.., тогда кто же ее убил,
инспектор?
— Я надеялся, что вы поможете мне выяснить это. Инспектор
считал, что миссис Оливер безусловно так или иначе спровоцировала трагедию. Не
было бы игры — никому не пришло бы в голову убивать эту девушку.
— Я ничем не могу вам помочь, — сказала миссис Оливер. —
Представить себе не могу, кто бы мог это сделать. То есть представить-то как
раз могу.., все что хотите! Вот это-то и плохо. Могу дать кучу версий, хоть сию
минуту. Причем версий вполне убедительных, но, конечно, это будут исключительно
домыслы. Ну, во-первых, ее мог убить какой-нибудь сумасшедший, которому просто
нравится убивать девушек, ничего не домогаясь. Это, конечно, первое, что
приходит в голову, и очень многие считают, что на праздник действительно попал
какой-то ненормальный. Но как он мог узнать, что Марлин в лодочном домике?..
Или: она могла случайно узнать об отношениях какой-нибудь парочки или нечаянно
увидела, как кто-то ночью закапывал труп… А еще могла опознать какую-то
скрывающуюся личность.., или ей было известно местонахождение какого-нибудь
клада, спрятанного во время войны. Или, может быть, тот мужчина с моторной
лодки утопил кого-нибудь в реке, а она это увидела — из окна лодочного
домика.., или, возможно, ей в руки случайно попала какая-нибудь важная
шифровка, а она даже об этом не догадывалась…
— Прошу вас! — Инспектор с умоляющим видом поднял руку,
чувствуя, как голова у него пошла кругом.
Миссис Оливер покорно замолчала, но было очевидно, что у нее
в запасе еще много разных версий, хотя самому инспектору казалось, что все
возможные варианты уже исчерпаны. Из всего предложенного ему изобилия он
ухватился за одну фразу.
