Осторожно подбирая слова, инспектор Бланд спросил:
— Не думаете ли вы, мистер де Суза, что у вашей кузины есть
причины избегать вас?
— У Хэтти.., избегать меня? Но зачем? Какие у нее могут быть
на это причины?
— Вот об этом я вас и спрашиваю, мистер де Суза.
— Вы полагаете, что Хэтти дезертировала с этого праздника,
чтобы избежать встречи со мной? Но это же абсурд!
— А не было ли у нее причины, скажем.., немного вас бояться?
— Бояться — меня? — В голосе де Суза послышались изумление и даже смех. — А это
что еще за выдумки, позвольте вас спросить?
— Ваши отношения с ней всегда были достаточно дружескими?
Да я же вам сказал: у меня не было с ней никаких отношений.
Я не виделся с ней с четырнадцати лет.
— И все же, приехав в Англию, вы пожелали встретиться с ней?
— Ну да. Увидел заметку о ней в светской хронике. Там
упоминалась ее девичья фамилия и сообщалось, что она вышла замуж за этого
богатого англичанина. Тогда я и решил: «Надо посмотреть, какой теперь стала
маленькая Хэтти. Может, она даже поумнела». — Он снова пожал плечами. —
Элементарная вежливость. Все-таки родственники. Ну и, конечно, любопытство.
Однако не более того Инспектор снова принялся сверлить взглядом де Суза,
пытаясь понять, что прячется за этой безупречно изящной иронией. Он решил
поменять тактику и перейти на более доверительный тон.
— А не могли бы вы что-нибудь рассказать о своей кузине: о
ее характере, привычках, вкусах?
На лице де Суза отразилось вежливое удивление.
— Разве это имеет какое-то отношение к убийству той девушки,
которым вы, как я понял, занимаетесь?
— Всякое возможно, — отозвался инспектор. Теперь уже де Суза
молча его изучал. Потом, слегка пожав плечами, сказал:
— В сущности, я ее почти не знал. Ну да, какая-то дальняя
родня, одна из многочисленных моих кузин. Она никогда особо меня не
интересовала. Но я все-таки попробую ответить на ваш вопрос: хотя с головкой у
нее было не все благополучно, насколько мне известно, никаких болезненных
проявлений вроде тяги к убийству за ней не замечали.
— О чем вы, мистер Суза, я совсем не это имел в виду!
— В самом деле? И все же позвольте вам не поверить. И вот
что я вам скажу: если характер Хэтти мало изменился за эти годы, ни о каких
убийствах не может быть и речи! — Он встал. — Полагаю, вам больше не о чем меня
спросить, инспектор. Мне остается лишь пожелать вам успеха в поиске убийцы.
— Надеюсь, мистер Суза, вы еще побудете денек-другой в
Хэлмуте?
— Я восхищен вашей учтивостью, инспектор. Это приказ?
— Скорее, просьба, сэр.
— Очень тронут. Я рассчитывал пробыть в Хэлмуте два дня. Сэр
Джордж любезно пригласил меня остановиться у него, но я предпочитаю оставаться
на «Эсперанс». Если понадоблюсь, найдете меня там. Он откланялся.
— Скользкий парень, — буркнул себе под нос инспектор, когда
тот вышел в распахнутую констеблем дверь.
— Угу, — буркнул Хоскинз, целиком поддерживая шефа.
— Предположим, она и вправду одержима манией убийства, —
продолжал вслух рассуждать инспектор. — Зачем ей понадобилось душить эту
невзрачную девчонку? Совершенно незачем.
— Никогда не знаешь, чего ждать от этих чокнутых, — заметил
Хоскинз.
— Еще неизвестно, действительно ли она чокнутая.
— Но коэффициент умственного развития у нее наверняка
низкий, — сказал Хоскинз с видом знатока и озабоченно покачал головой.
Инспектор с раздражением взглянул на него.
— Нечего, как попугаю, повторять эти новомодные словечки.
Плевать мне на ее коэффициент! Низкий.., высокий, какая разница! Мне важно
выяснить, не из тех ли она шутниц, которым ничего не стоит накинуть петлю на
шею девчонки. А уж чего ради — ради забавы, ради каприза или по необходимости —
это второй вопрос. И где она, черт побери, где эта красотка? Сходи посмотри,
как там дела у Фрэнка.
Хоскинз послушно ретировался и вскоре вернулся с сержантом
Коттреллом, весьма бойким молодым человеком, чье непомерное самомнение
действовало инспектору на нервы. Бланду чисто деревенская мудрость Хоскинза
всегда была приятней, чем рассуждения всезнайки Фрэнка Коттрелла.
— Осмотр имения продолжается, сэр, — отрапортовал Коттрелл.
— Через ворота леди не выходила, это совершенно точно. Младший садовник,
который продает там входные билеты, клянется, что не выходила.
— Я полагаю, кроме главных ворот есть и другие пути.
— Да, сэр. Есть дорожка вниз к парому, но старикан-паромщик,
Мерделл его зовут, уверяет, что там она тоже не появлялась. Правда, на вид ему
лет сто, но я считаю, ему можно верить. Он вполне толково рассказал, как прибыл
на моторке «джентльмен-иностранец» и спрашивал дорогу в Насс-хаус. Старик
объяснил ему, что нужно идти к воротам и заплатить за вход. Но джентльмен,
сказал он мне, по-видимому, ничего не знал о празднике и сказал, что он
родственник хозяев. Тогда старик показал ему дорогу через лес. Мерделл все
время околачивается у причала и обязательно увидел бы «ее светлость», если бы
она там проходила. Есть еще ворота, которые ведут на поля и к Худаун-парку, но
они обмотаны проволокой, чтобы сюда не врывались туристы, так что она и там не
могла пройти. Скорее всего, она где-то тут, в поместье, верно?
— Возможно, — согласился инспектор. — Но ей ничего не стоило
пролезть и под оградой. Сэр Джордж не перестает жаловаться, что молодые люди из
туристского центра все время шастают через его участок. Стало быть, и обитатели
имения могут тем же манером выбраться наружу.
— О, сэр, вы безусловно правы. Но я разговаривал с ее
служанкой, сэр. Леди Стаббс была одета в… — Коттрелл заглянул в листок, который
держал в руке, — креп-жоржетовое
[39]
платье цвета розового цикламена (и не
выговоришь), на голове — огромная черная шляпа, обута в черные модельные туфли
на высоких каблуках. Для того чтобы перелезать через ограду, так не одеваются!
— Она не заходила переодеться?
— Нет. Я спрашивал у служанки. Все ее вещи на месте,
абсолютно все. И не упаковывала чемодана. Она даже не переобулась. Все ее туфли
на месте.
Инспектор Бланд нахмурился, предчувствуя новые неприятности.
— Позовите мне снова эту секретаршу, как там ее — Брюс,
Брус…
Явившаяся почти сразу мисс Бруис была раздражена более
обычного и немного запыхалась.
