— Говорят, вы меня спрашивали? — сказала она.
— Это миссис Легг, инспектор, — пояснила миссис Фоллиат. —
Салли, дорогая, вы уже слышали об этом ужасном несчастье?
— О да! Чудовищно! — Она устало вздохнула, а когда миссис
Фоллиат вышла, опустилась на стул. — Я просто потрясена. Понимаете, это
настолько нелепо, что никак не верится… Боюсь, что ничем не смогу вам помочь.
Видите ли, я весь день гадала и, сидя в этой душной палатке, не знала, что
происходит вокруг.
— Это нам известно, миссис Легг. Но мы обязаны каждого
опросить, задать все положенные в таких случаях вопросы. Например, где вы были
между четвертью пятого и пятью часами?
— В четыре я пошла пить чай.
— В чайную палатку?
— Да.
— Там было много народу?
— Очень.
— Не видели ли вы там кого-нибудь из знакомых?
— Да, в толпе мелькнуло несколько знакомых лиц. Но я ни с
кем не разговаривала. Боже, как мне хотелось пить! Ну вот, это было в четыре
часа, а в половине пятого я уже опять сидела в своей палатке. Господи, чего я
только не наобещала посетительницам! И мужей-миллионеров, и успехов в
Голливуде, и Бог знает еще чего. Нагадать просто путешествие по морю или
твердить всем «бойтесь прекрасной смуглянки» — это, по-моему, уж слишком
банально.
— А что же происходило в течение этого получаса, когда вы
отсутствовали? Ведь, наверное, были еще желающие узнать свою судьбу?
— Я повесила у входа табличку: «Буду в половине пятого».
Инспектор сделал пометку в блокноте.
— Когда вы в последний раз видели леди Стаббс?
— Хэтти? Ну.., даже не знаю. Когда я вышла из палатки, чтобы
пойти попить чаю, она была где-то рядом, но мы с ней не разговаривали. Ну а
потом я ее не видела. Мне только что сказали, что она куда-то исчезла? Это
правда?
— Да.
— Ничего страшного, — беззаботным голосом успокоила его
Салли Легг. — Понимаете, у нее на чердаке не все в порядке. Я думаю, ее просто
испугало это убийство.
— Благодарю вас, миссис Легг.
Миссис Легг бодро направилась к выходу и в дверях
столкнулась с Эркюлем Пуаро.
Уставившись в потолок, инспектор рассуждал вслух:
— Миссис Легг говорит, что находилась в чайной палатке с
четырех до половины пятого. Миссис Фоллиат говорит, что с четырех часов тоже
там была — помогала разливать чай, но миссис Легг там не видела. — Потом,
немного подумав, продолжил: — Мисс Бруис говорит, что леди Стаббс попросила ее
отнести Марлин Таккер пирожные и фруктовую воду. Майкл Уэйман уверяет, что
такая заботливость леди Стаббс совершенно не свойственна.
— А-а, — протянул Пуаро, — взаимоисключающие утверждения!
Да, такое сплошь и рядом.
— И до чего же муторно со всем этим разбираться, — вздохнул
инспектор. — ??едь в девяти случаев из десяти это ровным счетом ничего не
значит. Что ж, придется повозиться, никуда не денешься.
— И какие у вас на данный момент версии, mon cher?
— По моему разумению, — мрачно произнес инспектор, — Марлин
Таккер видела что-то такое, чего ей видеть не следовало, потому ее и убили.
— Резонное соображение, — сказал Пуаро. — Но весь вопрос в
том, что она видела.
— Возможно, она видела убийство, — предположил инспектор. —
А может быть, того, кто его совершил.
— Убийство? — переспросил Пуаро. — А кого именно?
— Как вы думаете, Пуаро, леди Стаббс жива или мертва?
Чуть помешкав, Пуаро сказал:
— Я думаю, mon ami, что леди Стаббс мертва. И я вам скажу,
почему я так думаю. Потому что миссис Фоллиат считает, что она мертва. И что бы
миссис Фоллиат сейчас ни говорила, как бы ни изображала неведенье, она знает:
леди Стаббс уже нет в живых. Миссис Фоллиат, — добавил он, — знает еще много
того, чего не знаем мы.
Глава 12
Спустившись к завтраку на следующее утро, Пуаро обнаружил
весьма немногочисленное общество. Миссис Оливер, все еще не оправившаяся от
вчерашних переживаний, завтракала в постели. Майкл Уэйман наскоро выпил чашечку
кофе и ушел. За столом сидели только сэр Джордж и преданная мисс Бруис.
Поведение сэра Джорджа свидетельствовало о его душевном состоянии: есть он не
мог. Еда на его тарелке была почти не тронута. Небольшую кипу писем, которые
положила перед ним мисс Бруис, он сдвинул в сторону. Он пил кофе, но, видимо,
делал это совершенно машинально.
— Доброе утро, мосье Пуаро, — рассеянно произнес он и снова
погрузился в свои мысли. Временами с губ его срывалось горестное бормотание:
— Что за чертовщина! Где же она может быть?
— Дознание будет проводиться в четверг в Институте, —
сказала мисс Бруис. — Только что оттуда позвонили.
Ее работодатель посмотрел на нее так; будто не понял, о чем,
собственно, идет речь.
— Дознание? — переспросил он. — Ах да; конечно, — равнодушно
произнес он и, несколько раз отхлебнув кофе, сказал:
— Женщины непредсказуемы. Интересно, она думает, когда
что-то делает?
Мисс Бруис поджала губы. Пуаро тут же понял: нервы у нее
страшно взвинчены.
— Ходжсон приедет сегодня утром, — сообщила она. — Он хочет
договориться с вами об электрификации молочной фермы. А в двенадцать часов
будет…
Сэр Джордж перебил ее:
— Я не желаю никого видеть! Отмените все встречи! Черт
подери, неужели вы думаете, что человек может в таком состоянии заниматься
делами? Когда с ума сходишь от отчаяния?!
— Ну, если так, сэр Джордж… — Мисс Бруис что-то пробормотала
вроде «как вашей милости будет угодно», так обычно разговаривают с клиентами
услужливые адвокаты, однако ее недовольство было очевидно.
— Никогда не знаешь, — сказал сэр Джордж, — что у женщины на
уме, какую глупость она может затеять! Вы согласны, а? — обратился он к Пуаро.
— Les femmes?
[42]
Они непредсказуемы, — с жаром ответил
Пуаро, с чисто галльской живостью вскидывая руки и брови.
— Казалось бы, все у нас хорошо, — продолжал сэр Джордж. —
Чертовски обрадовалась новому кольцу, нарядилась — собиралась повеселиться на
празднике. В общем, все было нормально. Ни слова дурного, ни ссоры. И вот
исчезла, ничего не сказав.
