— А как быть с письмами, сэр Джордж? — решилась спросить
мисс Бруис.
— К черту эти проклятые письма! — взорвался сэр Джордж и
оттолкнул от себя чашку с кофе.
Он схватил лежащие у его тарелки письма и швырнул их.
— Отвечайте что хотите! Мне нет до них никакого дела! — И
обиженно продолжил, скорее уже для себя: — Кажется, я вообще ни на что не
способен… Не интересно даже, добился ли чего этот малый из полиции. Слишком уж
нежно он разговаривает.
— Я думаю, — сказала мисс Бруис, — в полиции знают, как
действовать. У них достаточно возможностей отыскать пропавшего человека.
— Они иной раз несколько дней не могут найти ребенка,
спрятавшегося в стоге сена, — отозвался сэр Джордж.
— Не думаю, сэр Джордж, что леди Стаббс прячется в стоге
сена.
— Если бы я мог что-нибудь предпринять, — повторял
безутешный муж. — Вы знаете, пожалуй, я дам объявление в газеты. Запишите,
Аманда, хорошо? — Он на минуту задумался. — Вот: «Хэтти, пожалуйста,
возвращайся домой. Я в отчаянии. Джордж». И во все газеты, Аманда.
— Леди Стаббс не часто читает газеты, сэр Джордж. Ее не
интересует ни то, что происходит у нас, ни мировые проблемы, — не удержавшись,
съехидничала мисс Бруис, но сэру Джорджу было не до ее колкостей. — Конечно,
можно поместить объявление в «Вог»
[43]
, — предложила она. — Возможно, тогда оно
попадется ей на глаза.
— Куда хотите, но только не мешкайте. — Сэр Джордж был
согласен на все.
Он поднялся и пошел к двери, но, уже взявшись за ручку,
вдруг развернулся и подошел к Пуаро.
— Послушайте, мосье Пуаро, вы ведь не думаете, что она
мертва?
— Я бы не стал торопиться с подобными выводами, сэр Джордж,
— сказал Пуаро, не отрывая взгляда от своей кофейной чашки. — Пока для них нет
оснований.
— Значит, вы все-таки об этом думаете, — мрачно произнес сэр
Джордж. — А я не думаю, — вызывающе добавил он. — Я говорю, что с ней все в
порядке.
Тряхнув головой, он направился к двери и с еще большим
вызовом громко ее захлопнул.
Пуаро в задумчивости намазывал маслом ломтик подрумяненного
хлеба. Когда возникали подозрения, что убита чья-то жена, он всегда, почти
автоматически, прежде всего подозревал мужа. (Соответственно в случае гибели
мужа, он подозревал жену.) Но заподозрить сэра Джорджа в том, что он
расправился с леди Стаббс, даже в голову ему не приходило. Из своих кратких
наблюдений он заключил, что сэр Джордж очень предан своей жене. Кроме того,
насколько он помнил (а его блестящая память изменяла ему чрезвычайно редко),
сэр Джордж весь день находился на лужайке. И когда они с миссис Оливер обнаружили
труп и вернулись с ужасной новостью, сэр Джордж все еще был там. Нет, сэр
Джордж не имеет отношения к смерти Хэтти. То есть, конечно, если Хэтти мертва.
В конце концов, говорил себе Пуаро, действительно пока еще нет оснований так
думать. То, что он только что сказал сэру Джорджу, было вполне логично… И все
же в глубине души Пуаро уже не сомневался в худшем… Судя по всему, это было
убийство, двойное убийство.
Его размышления прервала мисс Бруис.
— Мужчины такие глупцы, — зло сказала она чуть ли не со
слезами на глазах, — невероятные глупцы! Во многих отношениях они, конечно,
вполне разумны, но, как только дело доходит до женитьбы, выбирают совершенно не
то, что им требуется.
Пуаро всегда давал людям выговориться. Чем больше он услышит
всяких откровений и чем больше людей с ним поговорит, тем лучше. В мякине почти
всегда удается найти и полновесные зерна.
— Вы считаете, что это несчастливый брак, — поддержал он
начавшийся разговор.
— Гибельный, да-да, гибельный.
— Вы хотите сказать, что они не счастливы друг с другом?
— Она очень плохо на него влияет. Во всем.
— Вот как? Это любопытно. В чем же именно проявляется это
пагубное влияние?
— Она полностью его поработила, он постоянно у нее на
побегушках. Вытягивает из него дорогие подарки, драгоценностей выпросила
столько, что невозможно уже все это на себя нацепить. А меха! Два норковых
манто, да еще одно из русских горностаев. Хотела бы я знать, что еще женщине
надо, если у нее уже есть два норковых манто и шуба из горностаев?
Пуаро покачал головой.
— Чего не знаю, того не знаю, — честно сказал он.
— А до чего хитра, — продолжала мисс Бруис. — Лжет на каждом
шагу. Разыгрывает из себя простушку, особенно в присутствии посторонних.
Наверное, ей кажется, что ему это нравится.
— И ему действительно это нравилось?
— Ах, мужчины! — продолжала мисс Бруис, и голос ее дрожал от
обиды. — Они не ценят ни деловитости, ни бескорыстия, ни преданности, ни прочих
прекрасных качеств! С умной энергичной женой сэр Джордж уже многого бы добился.
— Чего же именно? — спросил Пуаро.
— Завоевал бы авторитет в местном обществе. Или прошел бы в
парламент. Он намного способнее этого несчастного мистера Мастертона. Вы
слышали когда-нибудь, как выступает мистер Мастертон? Говорит всякие
банальности, да еще и запинается на каждом слове. Своим положением он целиком
обязан жене. Он во всем следует ее рекомендациям. Миссис Мастертон обладает
энергией, политическим чутьем и необыкновенно инициативна.
Пуаро внутренне содрогнулся, представив себе, что он женат
на миссис Мастертон, но и бровью не повел, совершенно искренне разделяя
изумление мисс Бруис достоинствами этой дамы.
— Да, она такая, — сказал он и тихо добавил:
— la femme formidable.
[44]
— Но сэр Джордж не честолюбив, — продолжала мисс Бруис. —
Его, по-видимому, вполне устраивает здешняя тихая жизнь и роль сельского
сквайра. Ему достаточно лишь изредка наезжать в Лондон по делам… А с его
талантами он мог бы достичь гораздо большего. Он действительно замечательный
человек, мосье Пуаро. Эта женщина никогда его не понимала. Он для нее всего
лишь некая машина для производства мехов, драгоценностей и дорогих нарядов.
Если бы он был женат на ком-то, кто действительно сумел бы ценить его… — Голос
у нее опять задрожал, и она замолчала.
Пуаро посмотрел на нее с сочувствием. Мисс Бруис была
влюблена в сэра Джорджа. И безгранично, страстно ему преданна. А он, возможно,
даже и не догадывался об этой ее преданности, которая совершенно ему была не
нужна. Аманда Бруис была для него лишь удобным подспорьем, позволяющим снять с
плеч груз повседневных забот: она отвечала на телефонные звонки, писала письма,
нанимала прислугу, распоряжалась кухней — в общем, делала его жизнь спокойной и
беззаботной. Едва ли он когда-нибудь воспринимал ее как женщину… И в этом,
подозревал Пуаро, таились свои опасности. Женщина может невероятно взвинтить
себя, дойти до опасной для нервов грани, когда предмет ее страсти просто ее не
замечает.
