Пуаро заметил, что молодой человек очень смутился.
— Прошу прощения… Я не знал, — торопливо сказал он с
иностранным акцентом. Пуаро слегка улыбнулся.
— Боюсь, что вы нарушили границы частного владения, — с
легким укором сказал он.
— Да. Извините.
— Вы, вероятно, из туристского центра?
— Да-да. Я думал, что можно через лес пройти к парому.
— Боюсь, что вам придется вернуться туда, откуда вы пришли.
Здесь нет сквозной дороги.
— Извините. Виноват, — снова повторил молодой человек,
показывая все свои зубы в словно бы приветливой улыбке, и с поклоном удалился.
Пуаро вышел из «Причуды» на дорожку и стал смотреть ему
вслед. Немного не дойдя до поворота, тот обернулся, но, увидев, что Пуаро за
ним наблюдает, ускорил шаги и исчез за поворотом.
— Eh bien!
[45]
— пробормотал Пуаро. — Не убийца ли сюда
пожаловал?
Молодой человек, несомненно, был вчера на празднике. А этот
его оскал, когда он попытался изобразить улыбку.., судя по злобному взгляду
юнца, ему точно было известно, что дороги через лес к переправе нет. И потом,
если бы он действительно искал дорогу к переправе, он не пошел бы мимо «Причуды»,
а держался бы ниже, поближе к реке. И еще: у него явно был вид человека,
спешившего на свидание, и который страшно испугался, обнаружив на условленном
месте совсем не того, кого ожидал встретить.
— Итак, — вполголоса пробормотал Пуаро, — он намеревался с
кем-то встретиться. С кем же? И зачем?
Он дошел до поворота дорожки и всмотрелся в даль, где она,
извиваясь, исчезала среди деревьев. Молодого человека с черепахами уже не было
видно, он определенно постарался как можно быстрее отсюда убраться. Пуаро,
покачав головой, отправился назад.
Погруженный в раздумья, он медленно обошел «Причуду» и..,
теперь уже он сам, вздрогнув от неожиданности, замер на пороге… Салли Легг,
стоя на коленях, внимательно рассматривала трещины в полу. Увидев Пуаро, она
вскочила как ужаленная.
— О, мосье Пуаро, вы меня так напугали. Я не слышала, как вы
подошли — Мадам, вы что-то искали?
— Я.., нет.., не совсем.
— Вы что-то потеряли, — не унимался Пуаро. — Что-то нечаянно
уронили? Или, — он лукаво улыбнулся, — может быть, вы пришли на свидание, а я,
— горе мне, горе! — совсем не тот, кого вы рассчитывали увидеть?
К Салли Легг уже вернулось самообладание, и она с улыбкой
спросила:
— Разве по утрам назначают свидания?
— Случается и такое, — заметил Пуаро. — Поскольку в более
подходящее время нельзя, ведь мужья часто так ревнивы…
— Ну к моему это не относится, — беспечно произнесла она, но
Пуаро услышал в ее голосе нотку горечи. — Он очень занят своими проблемами.
— Все жены за это обижаются на своих мужей, — сказал Пуаро.
— Особенно жены англичан.
— Вы, иностранцы, намного галантнее.
— Мы знаем, что хотя бы раз в неделю необходимо говорить
женщине, как вы ее любите. А еще лучше делать это через день. Что очень полезно
дарить ей иногда цветы, уверяя при этом, что она восхитительно выглядит в новом
платье или в новой шляпке.
— И вы действительно все это делаете?
— Увы, мадам, я не имею чести быть мужем, — вздохнул Пуаро.
— Уверена, вы об этом ничуть не жалеете. И вполне довольны
своей судьбой, тем, что вы ничем не обремененный холостяк.
— Нет-нет, мадам, это ужасно — я так много потерял в жизни.
— А я думаю, женятся одни дураки, — сказала Салли Легг.
— Вы грустите о тех днях, когда занимались живописью в своей
студии в Челси?
— Вы, похоже, все обо мне знаете, мосье Пуаро?
— Я сплетник, мадам. Люблю послушать, что о ком говорят. Так
вы в самом деле жалеете о том времени?
— О, я сама не знаю. — Она с нетерпеливым видом села на
скамью.
Пуаро уселся рядом. Он чувствовал, что сейчас произойдет то,
к чему он даже начал привыкать. Эта привлекательная рыжеволосая молодая женщина
явно собиралась рассказать ему что-то такое, о чем вряд ли решилась бы
рассказать англичанину. Поразительный феномен…
— Я надеялась, что, когда мы приедем сюда, подальше от
всего, что нас окружало, все снова будет как раньше… — начала она. — Но из
этого ничего не вышло.
— Ничего не вышло?
— Да. Алек по-прежнему мрачен и.., о, не знаю.., погружен,
что ли, в себя… Не могу понять, что с ним. Нервы у него на пределе. Ему звонят
какие-то странные личности, оставляют странные сообщения, а он не хочет мне
ничего рассказать. Это сводит меня с ума. Ничего не рассказывает! Сначала я
решила, что у него появилась другая женщина, но, кажется, это не так. Нет, в
самом деле…
Ее голос звучал несколько неуверенно, и Пуаро это тотчас
заметил.
— Кстати, хорош ли был вчера чай, мадам? — спросил он.
— Чай, вчера? — Она недоуменно сдвинула брови, явно не
понимая, о чем речь, видимо, думая о чем-то своем. — А, да-да, очень, —
поспешно сказала она. — Вы не представляете себе, как тяжело было сидеть там в
палатке, закутанной во все эти шали. Было так душно.
— В чайной палатке, должно быть, тоже было душно?
— Да, конечно. Но разве может быть что-нибудь лучше чашечки
чая?
— Вы ведь что-то искали, мадам? Может быть, вот это?
Он протянул ей маленький золотой брелок.
— Я… О да. Спасибо, мосье Пуаро. Где вы его нашли?
— На полу, вон в той щели.
— Видно, я его обронила.
— Вчера?
— О нет, не вчера. Это было раньше.
— Но уверяю вас, мадам, я видел этот брелок на вашем
запястье, когда вы предсказывали мне судьбу.
Никто не смог бы преподнести заведомую ложь лучше Эркюля
Пуаро. Он с такой уверенностью это заявил, что Салли Легг смущенно потупилась.
— В самом деле.., я.., точно не помню, — пробормотала она. —
Я только сегодня утром заметила, что его нет на браслете.
— Я счастлив, — галантно произнес Пуаро, — что могу его вам
вернуть.
Она нервно теребила брелок кончиками пальцев.
