— Джордж, — позвала миссис Фоллиат, — это мосье Пуаро,
который любезно согласился нам помочь.
Сэр Джордж, громко что-то вещавший, обернулся. Это был
крупный мужчина с не слишком ему шедшей бородой и багрово-красным лицом. Из-за
этой своей бороды он чем-то напоминал актера, который так и не решил, кого ему
играть: сельского сквайра или же неотесанного бродягу из доминиона. Во всяком
случае, на морского волка он точно не походил, решил Пуаро, вспомнив реплику
Майкла Уэймана. Держался он как человек чрезвычайно веселый и общительный, но в
маленьких светло-голубых глазах затаилась злоба.
— Мы очень рады, — сердечно приветствовал он Пуаро — Как
хорошо, что миссис Оливер уговорила вас приехать. Блестящая идея. Ваше имя
наверняка привлечет много людей. — Он чуть растерянно посмотрел вокруг. —
Хэтти…
Но на его призыв никто не отозвался.
— Хэтти! — повторил он уже несколько более резким тоном.
Леди Стаббс сидела в большом кресле, стоявшем чуть в стороне.
Она откинула назад голову и, по-видимому, не замечала, что происходит вокруг.
Время от времени она с улыбкой поглядывала на свою покоящуюся на подлокотнике
руку и шевелила кистью, чтобы посмотреть, как играет на свету крупный изумруд,
красовавшийся на ее среднем пальце.
Она подняла голову и, как застигнутый врасплох ребенок,
сказала:
— Здравствуйте.
Пуаро склонился над ее рукой.
— Миссис Мастертон, — продолжал представлять своих гостей
сэр Джордж.
Миссис Мастертон была довольно монументальной дамой и чем-то
напоминала ищейку. У нее был крупный, выступающий вперед подбородок и большие
печальные, немного воспаленные глаза.
Она поклонилась и продолжила беседу. Голос ее был настолько
низким, что Пуаро опять подумал про собаку, теперь уже про лающую.
— Пора прекратить этот бессмысленный спор насчет чайной
палатки, Джим, — настаивала она. — Должны же они наконец понять: мы не можем
допустить, чтобы все провалилось из-за дурацких женских распрей.
— Конечно, — согласился ее собеседник.
— Капитан Уорбуртон, — произнес сэр Джордж. Капитан
Уорбуртон в клетчатом спортивном пиджаке, с несколько лошадиным лицом,
улыбнулся, оскалив белые зубы, и снова обернулся к миссис Мастертон.
— Не волнуйтесь, я все улажу, — пообещал он. — Пойду и
по-отечески с ними потолкую. А вот где поставим палатку гадалки? Около
магнолии? Или в дальнем конце лужайки у рододендронов
[18]
?
— Мистер и миссис Легг, — представил сэр Джордж. Высокий
молодой мужчина с облупившимся от загара лицом широко улыбнулся. Его
рыжеволосая веснушчатая жена — весьма симпатичная — дружески кивнула и снова
углубилась в полемику с миссис Мастертон. Ее высокое сопрано и низкий лай
миссис Мастертон составляли своеобразный дуэт.
— …У магнолии — мало места.
— …надо рассредоточить.., но если соберется очередь…
— …намного прохладнее. Ведь у дома никакой тени…
— …и кокосовые орехи тоже нельзя метать слишком близко к
дому.., молодежь так легко входит в раж…
— А это, — продолжал сэр Джордж, — мисс Бруис, она всем у
нас тут заправляет.
Мисс Бруис, худощавая, по виду очень энергичная женщина лет
сорока и с приятными живыми манерами, сидела рядом с большим серебряным чайным
подносом.
— Здравствуйте, мосье Пуаро, — поприветствовала она его. —
Надеюсь, вам не слишком досталось в дороге? В это время года в поездах так
ужасно. Позвольте, я вам налью чаю. Молоко? Сахар?
— Молока очень немного, мадемуазель, и четыре кусочка
сахару. — И пока мисс Бруис хлопотала, добавил:
— Я вижу, вы тут развили бурную деятельность.
— Да, приходится. В последний момент всегда обнаруживаются
какие-нибудь недочеты. В наше время могут и подвести — причем самым неожиданным
образом. А нам столько всего нужно — шатры, палатки, стулья, продукты. Я почти
все утро не отходила от телефона.
— А колышки не забыли, Аманда? — спросил сэр Джордж. — И
клюшки для часового гольфа
[19]
?
— Все в порядке, сэр Джордж. Мистер Бенсон из гольф-клуба
был очень любезен. Она подала Пуаро чашку.
— Сандвич, мосье Пуаро? Вот помидоры, вот паштет. — Но,
вспомнив о четырех кусочках сахара, добавила:
— Или хотите пирожное?
Пуаро предпочел пирожное, выбрав то, где было больше всего
крема.
Потом, держа в руках блюдце, он подошел к хозяйке дома и
уселся рядом. Она все еще развлекалась своим изумрудом, любуясь игрой света на
его гранях.
— Посмотрите, — сказала она с улыбкой довольного ребенка. —
Правда, красиво?
Пуаро внимательно за ней наблюдал. На голове у нее была
большая шляпа из ярко-красной соломки — шляпы такого же фасона носили китайские
кули. От низких полей на мертвенно-белое лицо падали розовые блики. Миссис
Стаббс была сильно накрашена — не в английском, а в каком-то экзотическом
стиле. Очень белая матовая кожа, цикламеновые
[20]
губы, густо накрашенные
ресницы. Из-под шляпы виднелись черные гладкие волосы, облегающие ее головку,
словно бархатный капор. Ничего от английской томной красоты. Казалось, это
существо перенеслось сюда прямо из-под тропического солнца. Но вот глаза.., они
заставили Пуаро насторожиться. Этот ее младенческий, почти пустой и какой-то
застывший взгляд.
И доверительность ее была очень детская, Пуаро даже ответил
ей, как ответил бы ребенку:
— Очень красивое колечко. Она засияла от удовольствия.
— Я вчера получила его от Джорджа, — пояснила она, понизив
голос, как будто доверяя ему тайну. — Он столько мне всего дарит. Он такой
добрый.
Пуаро снова взглянул на кольцо и на ладонь, лежавшую на
подлокотнике. Ногти были очень длинные и покрыты красно-коричневым лаком.
«Не трудятся они и не прядут…» — вспомнилось ему.
