— Вот это один из наших американских обычаев. А у вас нет такого в Ланконии?
Она знала, что он дразнит ее, но не рассердилась.
— И как вам мой поцелуй по сравнению с поцелуем Митча? — спросил он.
Она резко выпрямилась и, прежде чем он понял, залепила звонкую пощечину.
— Этому обычаю я научилась от вашей подруги в Нью-Йорке. — Она замолчала, а потом сказала: — А теперь пусть кто-нибудь отвезет меня домой.
— Послушайте, — сказал Джей-Ти, стоя перед ней. — Мы — не ваши слуги. Вы можете здесь о чем-то просить, но не требовать.
— Тогда я прошу увезти меня отсюда.
— Я отвезу вас. Я — ваш муж, вы еще помните это? Хотя мне это такого стоит!
Он повернулся к Долли. Все пары стали собираться вокруг них.
— Я старался. Черт меня побери, я старался. Поехали, Ваше Королевское Высочество, я повезу вас домой.
Поездка по городу, чтобы забросить по домам остальных, прошла в молчании. Сердце Арии все еще громко колотилось. Она знала, что подняла слишком много шума почти из ничего. Если честно, ей даже понравилось, что муж ее ревнует… Страх спровоцировал вспышку.
С того самого времени, как она научилась ходить, на нее надели маску и требовали самодисциплины. Она должна была всегда контролировать свои эмоции. Она была на похоронах своих любимых родителей и не уронила ни слезинки на людях. Она вынесла боль нескольких физических ран и не плакала. Дважды ее похищали, и она не теряла присутствия духа. Она никогда не теряла контроля над собой.
Но сегодня вечером она оказалась на грани потери контроля, такого еще никогда не случалось в ее жизни. Господи, что она почувствовала, когда ее поцеловал этот мужчина!
Ей так захотелось поговорить об этом со своим дедушкой. Может, это плохо? Граф Джулиан никогда не вызывал в ней таких чувств. Но ведь она не спала с ним в одной постели, никогда не обедала с ним наедине. Может, эти чувства пришли бы, если бы она вышла замуж за графа?
А сейчас она ощущала бок лейтенанта Монтгомери, прижатый к ней в тесной машине, и он касался ее колена всякий раз, когда переключал скорость. И сердце ее колотилось еще сильнее.
Когда они остались в машине одни, она хотела извиниться, но он сказал:
— Отодвиньтесь. Я хочу, чтобы вы пересели в дальний конец сиденья. Как можно дальше от меня.
Ария сделала то, что он сказал, и больше они не заговаривали друг с другом.
Следующие два дня были ужасными. Она ходила за покупками с Бонни и Долли, ходила в салон красоты, чтобы сделать прическу, купалась в море, но это было не то, что раньше. Джей-Ти вернулся к своей прежней холодной манере: не было больше смеха и вопросов, где кейс, и он снова терял терпение, когда учил ее готовить и стирать.
— Но я помыла тарелки вчера, — сказала Ария.
— Да? А это нужно делать еще и сегодня. Это нужно делать три раза в день семь раз в неделю.
— Ведь вы шутите, правда? Если я буду каждый день мыть тарелки, каждый день вытирать пыль с мебели, стирать одежду, готовить еду, покупать продукты, когда же я буду читать? Когда я буду ходить за покупками с Долли и Бонни? Когда я смогу быть Арией, а не миссис Монтгомери? Когда я смогу думать о чем-то другом, а не только о том, где купить стиральный порошок?
— Мне пора на работу.
Позднее, этим же утром, миссис Хемфри, которую нанял Джей-Ти, показала Арии, как убираться в доме и сервировать стол к обеду.
Этим же вечером Ария украсила стол свечами и сделала комнату настолько уютной, насколько позволяло то немногое, что предоставил им флот.
Джей-Ти включил все лампы и выбросил свечи.
Она знала, что он злится на нее, но так хотела, чтобы он снова улыбался. Он думал, что их брак — временный, но она-то знала, что это не так. Она перестала его ненавидеть, но он все еще был для нее чужим.
Она подала холодный салат из омаров миссис Хемфри, а потом, повинуясь порыву, выгнула спину, выпятила грудь вперед и сказала с южным акцентом.
— Вы хотите немножко салата из омаров или немножко меня?
Ее великолепное подражание Долли заставило его улыбнуться.
Она села за стол напротив него.
— А что делают американские пары, когда они одни?
— Вне кровати — не знаю. Она заморгала, услышав это.
— А американки не считают такую жизнь немножко скучной? Неужели им вправду нравится это бесконечное мытье, даже если это и ради семьи?
Джей-Ти улыбнулся.
— Может, «нравится» — не совсем верное слово. А что вы делаете как принцесса?
— О, много чего. Мы с сестрой ездим верхом, фехтуем, ходим на уроки танцев.
— Так вот почему вы выглядели… — он умолк.
— Как я выглядела? Он усмехнулся.
— Так хорошо в купальнике.
— Спасибо, — сказала она.
— Впервые я слышу от вас это слово.
— Впервые вы его заслужили, — парировала она.
— О-о? А спасение вашей жизни не стоит «спасибо»?
— Насколько я помню, вы были даже хуже этих похитителей. «Дыши ради папочки Монтгомери», — передразнила она.
Он хотел что-то сказать, но промолчал.
— Хотите взглянуть на чертежи — мы собираемся переоборудовать корабль в водоочистные сооружения.
Может, это развеет вашу скуку, — сказал он чуть позже.
— Да, с удовольствием, — ответила она.
Было очень приятно сидеть рядом на кушетке, склонившись над чертежами. Нужды войны требовали кораблей, которые бы могли получать пресную воду из морской воды и доставлять ее армии. Джей-Ти должен был следить за переоборудованием первых пробных кораблей.
Ее мозг требовал чего-нибудь интересного, чего-нибудь из настоящего вместо прошлого.
— А такую станцию можно сделать на суше? — спросила она.
— На суше — даже еще проще. А почему вам это интересно?
— Дома, в Ланконии, наша основная культура — виноград, для виноделия, но последние пять лет у нас засуха. И мы теряем свои виноградники. Я увидела чертежи и подумала: может, такую станцию можно сделать на суше, и она будет орошать виноградники. Молодые люди уезжают из моей страны, ведь они потеряли свой основной источник заработка.
— Нужно, чтобы этим занялись инженеры, мне кажется, что-нибудь получится.
— А вы займетесь? Я хотела сказать — когда мы поедем домой, вы поможете моей стране?
— Я не знаю, что я смогу сделать, но я попробую. Она ему улыбнулась.
— Это так важно для моего народа, если вы попытаетесь. Долли говорит, что лучше вас в кораблестроении сегодня никто не разбирается.
