Леди Верта удостоила Арию взглядом.
— Встаньте, — приказала она. — Пройдитесь.
У Арии просто на кончике языка вертелось сказать этой женщине, чтобы она сначала разобралась со своими манерами, но она сделала то, что ей велели. Она продефилировала по комнате, виляя бедрами.
— Невозможно, — сказала леди Верта. — Просто исключено.
— Ах, та-ак? — сказала Ария. — Слушай сюда, кисуля.
Она прошлась вразвалку по комнате, пока не оказалась в дюйме от носа леди Верты.
— Ты будешь обращаться ко мне — Ваше Королевское Высочество, и только так. И я больше не потерплю этих ваших дерзких манер. А вы… — она резко развернулась лицом к лорду-гофмейстеру, — да как вы смеете сидеть в моем присутствии?! А теперь принесите мне чай!
— Слушаюсь, Ваше Высочество, — сказали оба в один голос, а потом в шоке посмотрели на Арию. Она усмехнулась и надула пузырь.
— Я была актрисой. Я могу здорово сыграть свою роль.
— Хм! — фыркнула леди Верта. — Может, ее и можно натаскать.
Она ушла из хижины.
— Фу-ты, ну-ты, дутая калоша! — передразнила она леди Верту. — Грымза! Ну ладно, так получу я эту роль или нет?
— Мы будем вас два дня учить, а там посмотрим.
— Вы просто со стула упадете — такая я сметливая ученица.
— Ну, миссис Монтгомери, куда уж больше! А теперь давайте обсудим детали.
Ария сидела в своем номере в отеле совершенно неподвижно и ждала Джей-Ти. День был ужасным. Ее обучение на роль принцессы Арии началось сразу же после разговора о деталях, и Ария чувствовала себя так, словно ее готовят не на роль наследницы трона, а к тому, чтобы сидеть в тюрьме. Несколько коротких недель в Америке заставили ее позабыть одиночество и изоляцию, суровую обязанность быть принцессой. Этикет, этикет и еще раз этикет — послать бы их по-американски к черту с этим этикетом! Приставучая леди Верта донимала ее одним правилом за другим, и все они не имели ничего общего с тем, что должна делать принцесса. С каждым словом, сказанным этой заносчивой женщиной, Ария ощущала себя все больше наследной принцессой, а не миссис Монтгомери.
Завтра, сказала леди Верта, она принесет корсет и посмотрит, втиснется ли в него упитанное тело Арии.
— Слишком много жирной американской пищи, — добавила она насмешливо.
А сейчас больше всего на свете Ария хотела вернуться в Америку, ходить с Долли в салон красоты Этель и готовить Джей-Ти спагетти на ужин.
При мысли о Джей-Ти все внутри Арии напряглось. Она не хотела думать о том, как больно ранили ее его слова. Она так привязалась к нему, но для него она была всего лишь обузой — нет, августейшей обузой. С самого начала и до конца.
Когда открылась дверь и вошел он, она сидела так, как ее научили сидеть по нескольку часов зараз: совершенно прямая и негнущаяся спина не касалась спинки стула.
— Добрый вечер, — сказала она ему официальным тоном.
— А-а, Ее Высочество, — саркастически проговорил он, а потом вытащил из шкафа чемодан и открыл его. — Вы его уже уложили?
— Да, — ответила она мягко. — Жены укладывают чемоданы своих мужей. Ты научил меня этому.
Он не обернулся, и плечи его были сгорблены, словно протестуя против чего-то.
— Пошли вниз — кончать с этим. Я хочу домой. Она встала — прямо и официально.
— Они вошли сегодня с тобой в контакт? — спросил Джей-Ти по пути вниз.
— Да.
Он взял ее за руку и остановил.
— Послушай, я чувствую за тебя кое-какую ответственность. Я беспокоюсь, что они могут обнаружить, что ты — настоящая принцесса. Кто-то уже пытался тебя убить. Они могут захотеть еще раз.
— Здесь найдутся люди, чтобы спасти меня. Люди, для которых я не такая обуза, как для тебя.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, и у Арии перехватило дыхание: у него был такой вид, что он вот-вот ее поцелует.
— Ну конечно. С тобой все будет отлично. Ты получишь назад свою страну и опять сядешь на свой золотой трон — уверен, у тебя есть золотой трон.
— Только золотые пластины сверху.
— Какое несчастье! Пойдем, бэби, пообедаем в последний раз вместе.
Арии было невероятно трудно не выходить из образа вульгарной шумной американки. И вдобавок ко всему они должны были дожидаться, когда официантка прольет на него суп, прежде чем удариться в бешенство и с треском уйти.
— Посольство повезет тебя сегодня на экскурсию по Эскалопу, — сказала Ария. — Ты уже видел что-нибудь интересное?
— Я видел страну, живущую в девятнадцатом веке. Нет, скорее, в восемнадцатом. Насколько я могу судить, самая новейшая модель машин, принадлежащих не американцам, — это «студебеккер-29». У людей даже нет колодцев, они таскают на себе воду из рек. Я б мог еще это понять, если б речь шла о какой-нибудь нищей, необразованной стране, но у вас есть школы и есть современные средства связи.
— Но у нас нет денег. Мы — бедная страна, и у нас нет никаких полезных ископаемых, кроме ванадия, а когда в мире не идет война, основной источник нашего дохода — туризм.
— У вас есть виноград. Единственное, что ему вредит, — это нехватка воды из-за частой засухи.
— Да, мы просто молимся на дожди, но…
— А разве твои люди никогда не слышали про ирригацию, дамбы, колодцы?
— Я же сказала тебе, что мы не можем позволить себе такую…
— Позволить! Дьявол! Да посмотри на своих людей! Ну что они делают? Что? Две трети из них сидят на своих задницах в кафе, пьют паршивое вино и едят целыми днями овечий сыр. Если они встанут и займутся хоть каким-нибудь делом, может, они смогут помочь этой стране.
— Ты уже назвал нас трусами, а теперь мы еще и лодыри? — зашипела она на него.
— Правда глаза колет, бэби.
— Как я понимаю, твоя страна — гораздо лучше. У твоих людей масса энергии для стряпанья бомб.
— А твоя страна такая мирная, что крадет своих собственных принцесс и пытается их пристрелить.
— А вы замочили своего Авраама Линкольна!
— Когда это было! Послушай, давай не будем об этом. Я хочу съесть хотя бы один обед в этом городе и не получить заворот кишок.
Они стали есть в молчании, но им удалось проглотить всего пару кусков, прежде чем официантка вылила на Джей-Ти суп.
Вопль Джей-Ти был полон самой неподдельной злости.
— Я сыт по горло! — орал он. — Я сыт по горло тобой и твоей страной. Сегодня здесь приземлится военный самолет для дозаправки, и я смываюсь на нем!
Он схватил Арию за руку и потащил ее к лестнице.
— Это глупо, — сказала она, когда они пришли в номер. — Ланкония не может дозаправлять военные самолеты ни одной армии. Мы не можем брать чью-либо сторону в этой войне.
