— Со мной? Зачем? Что мы будем делать?
— Ну-у, я не знаю, — отмахнулась Джина, — но я думаю, он должен привести всех нас в порядок. Я еще никогда не видела, чтобы дедушке кто-то так понравился! Они засиживались допоздна и рассказывали друг другу вульгарные истории. Нед чуть не помирал, но дедушка! Дедушка никогда еще не выглядел так хорошо, уже много лет.
Ария выпрямилась, сидя в постели.
— Расскажи мне поподробнее. Что здесь делает этот американец? Он приехал за ванадием?
Глаза Джины начали слипаться.
— Ария, могу я поспать здесь, у тебя? До моей спальни так далеко. Позови кого-нибудь, чтобы меня раздели и принесли мне ночную рубашку.
— Ладно, — нетерпеливо сказала Ария. — Я помогу тебе раздеться и дам тебе одну из моих ночных рубашек.
Глаза Джины широко раскрылись.
— Надеть чью-то ночную рубашку?
— Не будь такой ханжой. Я спала на простынях, на которых уже спали другие люди.
— Нет! — ахнула Джина, пораженная до потери дара речи.
Ария стащила сестру с кровати и начала снимать с нее одежду.
— А ты уверена, что знаешь, как это делается? — осведомилась Джина.
— Мне очень поможет, если не будешь такой инертной. Подними руки. А теперь скажи мне, зачем дедушка нанял этого американца?
— Мне кажется, что-то связанное с дамбами. Нет, Ария, послушай, он правда — такой красивый. Ой! По-моему, лучше позвать мою горничную.
— Джина, — мягко сказала Ария, — как зовут этого американца?
— Лейтенант Джарл Монтгомери. Он — такой милый и… Ария! Ты куда? Куда ты уходишь? Ты же не можешь оставить меня здесь в белье!
— Джина, поищи в стенном шкафу и найди ночную рубашку. Надень ее сама. Это очень просто. Где поселили лейтенанта Монтгомери?
— В Парадной спальне — комнате Роуана. Теперь ты видишь, каким важным его считает дедушка? Но я уверена, он уже в постели и спит. Ария! Не уходи от меня! — звала ее Джина, но Ария уже выбежала из комнаты.
Ария хорошо знала дворец и могла без труда пройти по длинным запутанным коридорам, сквозь парадные комнаты, где не было стражи, вниз по очень узкой винтовой лестнице. Она спряталась в тень, когда мимо прошли два смеющихся стражника.
Она порывисто распахнула дверь Парадной спальни. Эта комната отводилась для самых почетных гостей королевства Ланкония. Большая старинная кровать с четырьмя резными столбиками была украшена пологом из специально вытканной красной итальянской парчи; стены были обиты красивым и редким красным шелком. Никто не был уверен, но предание гласило, что в этой комнате жил сам Роуан, когда его дворец был каменным замком.
Джей-Ти был одет лишь в обернутое вокруг бедер полотенце; волосы его были влажными.
— Что ты тут делаешь? — спросила она, прислоняясь к закрытой двери.
— А-а, Ее Королевское Высочество собственной персоной. И со своей любимой манерой приветствия. Я только что думал: если потянуть шнурок на стене, может, придет одна из этих симпатичных горничных в коротких юбках и черных чулках, чтобы согреть мне кровать? А вместо этого я получаю принцессу. Давай, детка, вперед — снимай свою одежду и приступай. Я готов.
— Лейтенант Монтгомери, — проговорила она сквозь стиснутые зубы, — что вы делаете в Ланконии?
Джей-Ти продолжал вытирать свои волосы.
— Я здесь не потому, что этого хочу. Мой президент и ваш король попросили меня об услуге. Несмотря на все то, что мне сказали, они считают, что твоя жизнь в опасности. Я здесь, чтобы тебя защищать и сделать все, что смогу, для ваших… как это вы говорите… крестьян.
— Но мой дедушка ничего не знает.
— Он знает достаточно, чтобы понять, что может случиться беда, — быстро ответил Джей-Ти.
— Вы не можете остаться. Это невозможно. Завтра я организую вашу отправку назад в Америку. Спокойной ночи, лейтенант Монтгомери.
Джей-Ти поймал ее на выходе и потащил назад в комнату. Полотенце соскользнуло с него, и он схватил его одной рукой, а другой оперся о стену сзади ее головы.
— Я сказал тебе — это не моя затея, а боевое задание — охранять твою жизнь. Кажется, Рузвельт думает, что я полезнее здесь, ходя за тобой по пятам и поднимая твои носовые платки, чем на передовой. Поэтому я остаюсь.
Она вывернулась из-под его руки и отошла к противоположной стене.
— И как долго ты собираешься здесь оставаться?
— Пока не узнаю, что ты — в безопасности, или пока твой дедушка не скажет мне, что я могу сматываться.
— Тогда все нужно расставить по местам. Ты не можешь обращаться со мной в своей беспардонной манере, которая для тебя вполне нормальна. Ты должен обращаться ко мне как подобает.
Она опять подошла к нему и увидела, как сузились его глаза.
— Время в Америке — не из тех вещей, которые можно повторить. Здесь я — не твоя жена.
Джей-Ти какое-то время молчал.
— Я женился на тебе, чтобы помочь своей стране, и я остаюсь здесь ради моей страны. Что касается меня, с нашим браком покончено.
— А это касается и твоей ревности? — спросила она, приподнимая бровь. — Граф Джулиан и я собираемся пожениться. Его семья — очень древняя и знатная, и этот брак очень выгоден моей семье. Я не дам тебе бросить его в бассейн.
— Не беспокойся, — сказал он с яростью. — Я могу ревновать свою жену, но Ее Королевское Высочество не бередит во мне подобных чувств.
Он смерил ее взглядом с ног до головы: в наглухо закрытой полной рубашке и тяжелом парчовом халате она казалась одетой в непробиваемую броню.
Она опять отвернулась, его вид, в одном только полотенце, заставил ее вспомнить ночи, проведенные вместе.
— И как же тебя представят?
— Считается, что я был послан моим правительством, чтобы купить ванадий, но заодно я должен еще и обсудить вопрос военных баз. Король хочет, чтобы ты показала мне Эскалон и прилегающие к нему земли, потому что, как поговаривают, Америка собирается купить твою страну.
— Что сделать? — она резко обернулась к нему. — Америка хочет купить мою страну?
— Это сплетни, которые я слышал. На самом деле, как я понял, она нам и даром не нужна. Мы только начали выбираться из одной депрессии, не хватало, чтобы вы толкнули нас еще в одну, новую. Но эти слухи нам на руку, они дают нам повод проводить время вместе. Ты должна познакомить меня с домочадцами, рассказать о своей стране и вообще быть со мной очень милой. Ты должна — могу я осмелиться воспользоваться этим словом? — соблазнить меня прелестями вашей страны.
— Я… я не думаю, что это возможно. Конечно, мой дедушка ничего не знает о том, что на самом деле было между нами… но он не может просить меня о таких вещах.
