«О да, один громадный изъян имеется, — хотелось мне ответить, но я сказала:
— Никаких. А про другое не знаю.
Он еще немного постучал по клавиатуре, потом отодвинулся в сторону.
— Есть. Роженица Селкирк. Девочка. Отец не зарегистрирован.
Я таращилась на монитор, не желая признать очевидное. Быть того не может! Он должен быть зарегистрирован! Но сколько ни просматривала файл, я не нашла в нем ничего для себя существенного, доселе неизвестного.
— Пусто…
Себастьян снова склонился над клавиатурой и выбрал подраздел: «Оплата счета».
— Давай посмотрим, кто оплачивал пребывание в больнице. Здесь также содержатся данные о страховке и о лицах, вписанных в нее, если они были.
И верно, могла бы и сама догадаться, впрочем, через минуту-другую мне и самой это наверняка пришло бы в голову.
На экране отобразились сведения об оплате счета. А вот и страховка… В карту, кроме самой Елени, никто не вписан. Правда, в графе «Участие в оплате» указана некая Жозефина Арна.
— Жозефина Арна… Черт, это еще кто такая? Себастьян выпрямился и помрачнел. Взъерошив пальцами шевелюру, он уставился на меня с суровым, можно сказать, со злобным видом.
— Жозефина Арна — это моя бабушка.
Женщины на стульях зашевелились, видимо очнувшись от транса или от чего-то там еще, куда отправил их Себастьян. Он быстро вывел файл на главную страницу, схватил меня за руку и повлек к выходу.
— Пошли, по дороге поговорим!
Услышав такие новости, я не сразу оправилась от потрясения, но Себастьян не стал ждать, пока я очухаюсь, и вытолкнул меня за дверь.
— Да подожди ты минутку, куда мы сейчас?
Мы снова оказались в коридоре. Я выдернула у него руку.
— Черт побери, Себастьян! Я ни хрена не понимаю!
Я догадывалась, что говорю чересчур громко, но в тот момент мне было совершенно наплевать, услышит нас кто-нибудь или нет. Себастьян завел меня в ближайшее помещение — в морг. Я отошла от двери и вопросительно посмотрела на него.
— Ну?
— Новем состоит из девяти семейств…
— Ага, послушай-ка, не надо мне тут лекций по истории, ясно? Я все прекрасно знаю про эти девять семей. Про них известно всем и каждому.
В серых глазах Себастьяна вспыхнула досада. Он покачал головой.
— Чужаки думают, что все про нас знают. Моя бабка
Жозефина — глава рода Арна. А наш род Арна — один из тех девяти, что выкупили Новый-два тринадцать лет назад.
У меня вырвался смех. Впрочем, Себастьян и не думал шутить. Он говорил на полном серьезе.
— Ваш род… Ваш род владеет своей долей в Новомдва. — Я принялась прохаживаться, нарезая небольшие круги и недоверчиво посмеиваясь. — А твоя бабушка была знакома с моей матерью и оплачивала ее больничные счета. Просто непостижимо!
Я отвернулась от Себастьяна и уперла руки в бока. Гнев закипал в моих жилах, а взгляд блуждал по стерильному боксу, подмечая и анатомический стол, и две каталки с трупами, накрытыми синим брезентом, и стену с квадратными ящиками, скрывающими, вероятно, еще множество мертвых тел.
Абсолютно непостижимо… Я снова обернулась к Себастьяну, усилием воли заставляя себя не отвлекаться на обстановку, но два трупа за спиной все же не слишком располагали к задушевной беседе.
Я тихо выругалась, пытаясь собраться с мыслями. Мамино предостережение, нападение, исчезновение заколотого убийцы… Наследственное проклятие, а теперь еще вот — одна из глав Новема оплачивала счета моей матери. Выходит, они и обо мне знают? Может, потому и хотят встретиться со мной? Неужели они все это время за мной охотились?
— И что теперь? Идти потолковать с бабулей? Выспросить у нее, зачем она подсылала ко мне киллера? — Я закрыла руками лицо и покачала головой, выражая свое неприятие этой идиотской ситуации.
— Да, так и было задумано. Считаю, нам надо сходить к ней и поговорить.
— Конечно, ты так считаешь… Ты ведь у них на побегушках. Всегда так поступаешь? — Я попятилась в приступе шизофренического страха, вспыхнувшего подобно тлеющим угольям, на которые плеснули бензина. — Спасибо, но я как-нибудь обойдусь. Думаю, на этом нам лучше расстаться.
Я обогнула стол для вскрытий, руками перехватывал его холодные края. На всякий случай я старалась держаться от Себастьяна подальше и готова была пихнуть в него передвижной стол, если вдруг ему придет в голову какая-нибудь гадость. Уголок его рта загнулся вверх в подобии печальной улыбки.
— Мне это не помеха, если бы я действительно что-то замышлял против тебя.
Я кинула взгляд через плечо, отыскивая запасной выход из помещения, но его не было. Себастьян стоял напротив единственной двери и терпеливо смотрел на меня, словно родитель, ожидающий окончания истерического припадка у своего ребенка. Мне до ужаса захотелось вышибить из него эту невозмутимость.
— Ари, — наконец произнес он, — наша Жозефина — стерва и махинаторша, но она вовсе не убийца. Новем не нанимает киллеров с кинжалами, могу жизнью тебе в этом поклясться. Если Жозефина знала твою мать, может быть, она знает и ответы на все твои вопросы. И я не позволю ей и никому другому тебя обижать.
— Ты ведь меня даже толком не знаешь! Ты не хочешь ничего обо мне знать, так какого же черта тебе защищать меня?
Он надолго замолк с непроницаемым лицом. Я заметила только, что его глаза потемнели и приобрели стальной оттенок, а на подбородке задергалась жилка. Наконец он сказал:
— Мы с тобой — одно и то же. Я-то знаю, каково…
— О, я тебя умоляю! Откуда же тебе знать? Ничего ты не понимаешь! Ты даже не представляешь…
— …каково быть непохожим? Фриком среди фриков? Поверь мне Ари, ты в Новом-два. Половина ребятишек здесь даже не ходят в школу. Они работают. Работают! Другая половина — из Новема, и они такие подонки, что тебе и не снилось!
Как же мне хотелось привести свои доводы, рассказать, что я гораздо страннее, чем кажусь на самом деле! Однако я вовремя прикусила язык. Не стоило связываться, к тому же сам Себастьян, кажется, не слишком спешил выложить мне подробности о своих офигительных гипнотических способностях. А мне зачем раскрываться перед ним нараспашку?
— И ладно, — наконец произнес Себастьян и распахнул дверь. — Поступай как знаешь.
И хрен с ним. Пусть сам катится, куда захочет… А я и одна справлюсь. Мне всегда было легче одной. Здесь, в Новом-2, творятся всякие сверхъестественные штуки. Где же еще я смогу разузнать о моем проклятии, как не в этом городе? И для этого мне не нужен никакой Себастьян!
Да, но твоя мать тоже жила здесь, но от проклятия не избавилась…
Я пощупала языком внутренность щеки. Она еще саднила он недавнего укуса. От неутешительной мысли у меня вырвался невольный вздох отчаяния.
