Значит… Кем же тебя следует считать?
— Я привык считать себя выродком.
— Ха-ха! — не выдержала я. — Я себя тоже!
Себастьян безропотно склонил голову, словно уступая мне авторские права на этот титул.
— А если серьезно, в детстве папа однажды тайком провел меня в закрытую библиотеку пресвитерия, куда обычных студентов не допускают. Там хранится старый престарый книжный хлам. Он подвел меня к небольшой каменной плите и сказал, что на ней записана история полукровки, похожей на меня. Папа называл ее Рожденная Тьмой.
— Рожденная Тьмой, — эхом откликнулась я.
— Вот-вот, потому что тьма скрывает все, что в ней. Таков по сути и я. Огромный вопросительный знак, понимаешь? Никто и ни за что не сможет сказать, какие во мне спрятаны особенности, проклятия и потребности, до тех пор, пока они сами не проявятся. Кому-то для выживания нужна кровь, кто-то обходится и без нее, а кто-то может сдерживать эту потребность.
— О… — По моему затылку разлился жар, и я беспокойно заерзала на стуле. — А ты… То есть какой у тебя тип?
Себастьян покачал головой и загадочно уставился куда-то за мое плечо.
— Не знаю. Невозможно предсказать, когда проявится жажда и проявится ли вообще.
Что ж, уже легче… Я плотнее обхватила стаканчик.
— И сколько вас здесь таких?
Себастьян откинулся на спинку сиденья, вскинув руки.
— Я перед тобой.
— Ты один-единственный…
— В Северной Америке — да. Думаю, во всем мире еще парочка наберется. Я же сказал: мы рождаемся крайне редко.
А как же Крэнк? Она ведь тебе сестра?
— Ари, Дженна мне не сестра. Не кровная.
— Но… — Я непонимающе свела брови. Себастьян молчал, очевидно подбирая слова.
— Наш город, как бы сказать, помогает сплачиваться. Все здесь ищут себе подобных — тех, с кем можно не опасаться за свою жизнь, — и сбиваются с ними в целые семьи. Виолетта очень хорошо это просекла. Именно поэтому она теперь чаще бывает с нами, чем где-то еще. — Он снова пожал плечами, судя по виду, недовольный тем, что заболтался и обнаружил свою сердечность. — У Дженны погибли родители, а потом и брат. Ее из-за этого слегка шибануло. Когда я наткнулся на нее, она сидела над трупом брата и почему-то решила, что я — это он, потому и пошла со мной. Я ни разу не пытался ее разубеждать, просто не видел необходимости травмировать еще сильнее. Зато так она совладала с горем и примирилась с неизбежным.
У меня в груди болезненно сжалось от этой повести.
— А отчего он погиб?
— Точно не знаю. Я обнаружил их в бывшем центре города, в деловом квартале. Там одни руины. Никогда не ходи туда ночью, да и в любое время суток одна. Это место — сплошной бандитский притон; думаю, Новем нарочно его забросил. Пусть лучше злодеи хозяйничают в этих развалинах, чем расползутся по Старому кварталу и Гарден-Дистрикт. — Себастьян взглянул на витрину в ливневых потеках: — Дождь, кажется, уже перестал…
Я не настаивала на продолжении разговора, понимая в глубине души, что мне и самой неприятно было бы при случае отвечать на вопросы Себастьяна. Когда-нибудь, возможно, он окажет мне взаимную любезность.
— Не хочешь пройтись до рынка? Я обещал всем, что куплю провизии к ужину.
— Конечно.
От кафе через площадь было рукой подать до Французского рынка, расположившегося у реки. Когда мы входили в него, на небе выглянуло солнышко. На рынке кипела толпа: туристы и местные жители нашли здесь приют от недавнего ливня. Вокруг нас пестрело многоцветье фруктов, мяса и сыров, зелени и садовых украшений.
Себастьян целенаправленно устремился за нужными покупками, а я принялась неторопливо бродить меж лотков, внимательно или бегло оглядывая товары, присматриваясь к покупателям и пытаясь угадать, кто из них обычные люди, а кто — нет. Мне было интересно, раз уж я doue, смогу ли я почуять разницу меж ними.
Однако каждый в толпе был по-своему примечателен. В Новом-2, помимо прочих, обосновались последователи языческих культов, викканцы и прочие неформалы, поэтому по покрою одежды или пирсингу на теле невозможно было о чем-либо судить.
Оставив свои шпионские замашки, я начала скользить взглядом по прилавкам, принюхиваясь к ароматам кофе, выпечки, свежесрезанных цветов и даже самой реки — ее запах просачивался на рынок с легким дуновением ветерка. В отдельных киосках продавали бусы, маски и костюмы для Марди-Гра. Закруженная хороводом красок всех цветов радуги, я блуждала по тесным палаточным закоулкам, предоставив Себастьяну торговаться из-за кулька картошки.
Праздничные бусы были прохладными на ощупь, они струились между пальцев, подобно воде. Маски были очень красивы, но вместе с тем жутковаты и обольстительны. Мой взгляд упал на черную бархатную маску с черной опушкой, окаймленную золотым кантом, и я сразу же вспомнила о Виолетте. Я решила, что такая вещица придется ей по вкусу, и даже представила себе, как она украсит ею свою макушку. Я скинула рюкзак прямо на землю и достала оттуда запасы мелочи.
У другого лотка я прикупила несколько бенье для Даба и Генри и металлическую головоломку для Крэнк. Затем я задумалась, чему обрадовался бы Себастьян и не сочтут ли его друзья подозрительным, что я всем купила подарки.
В самом конце длинной крытой галереи я приметила стойки с шарфами, колыхавшимися на ветру. От сильного его порыва несколько шарфов обмотались концами вокруг моей шеи, облепили лицо, и я поспешно обернулась, выглядывая среди толчеи Себастьяна. Высвободившись, наконец, из шелковистых объятий, я устремилась обратно, но врезалась со всего маху в возникшего на моем пути человека.
— Ой, простите…
Никакого ответа. Незнакомец не пошевелился, даже не вздрогнул, и у меня внутри все сжалось от зловещего предчувствия. Я подняла голову.
Опять черная футболка и похожий на первого белобрысый верзила. С теми же гребаными щитом и кинжалом. Моя рука сама потянулась к оружию, заправленному за пояс, но кругом было полно людей. Злодей застиг меня врасплох, и я колебалась, как поступить.
Напрасно я медлила! Он схватил меня за руку, резко развернулся и потащил вон из здания рынка.
— Эй! — дернулась было я, встряхнувшись перед лицом опасности. — Себастьян! — Я тормозила пятками и упиралась что было сил, свободной рукой пытаясь разжать стальную хватку его пальцев. — Пусти меня!
Но он не отпускал — наоборот, сам дернул меня так, что я едва не упала. Теперь он крепко удерживал меня за оба запястья и тащил по направлению к реке. Случайно мой взгляд упал на торговца шарфами. С потупленным взором он потихоньку пятился в глубь палатки, и я заподозрила неладное. Все, по-видимому, было не случайно. Я снова закричала, надеясь привлечь внимание туристов, но мы уже удалились от рынка на несколько метров, и шум толпы вкупе с гудками суденышек перекрывал мои вопли.
