Пусть думает, как ему нравится. Что Андрей решил сменить направление исследований, что испугался угроз — все равно! Главное сейчас — заполучить орексин.
— Давно бы так, — довольно ответил Аптекарь.
— Я прочел бумажку, которую вы дали. Это потрясающий препарат, у него большое будущее! Мне захотелось поскорее начать с ним работу. — Андрей на секунду задержал дыхание. — Лучше не терять времени и начать прямо сегодня.
— Сначала нужно обговорить детали. Но сегодня не получится, я сейчас в Москве.
Такого поворота Андрей не ожидал. Он стал лихорадочно перебирать в уме варианты.
— А кто-нибудь может выдать лекарство вместо вас?
— Орексин лежит в моем сейфе, ключ у меня на связке с собой. Но в понедельник я привезу тебе препарат.
Андрей подумал о том, что пропускает субботнюю и воскресную ночь! Еще два дня пройдут в неведении относительно того, что происходит с девочкой, потерявшейся в огромном городе.
— Может, у кого-то есть запасной ключ?
— Ты что, идиот?! — вышел из себя Кривокрасов. — Я сказал, в понедельник, значит, в понедельник!
Из трубки раздались гудки. Андрей со злостью выключил телефон:
— Питекантроп. Ненавижу его.
— Что он сказал? — спросила Багаева.
— Орексин будет в понедельник. Раньше никак.
— Может, сон придет и без снотворного? — Альбина дотронулась до его ладони. — Я верю, что у вас получится без снотворного.
Ее слова и прикосновение чудесным образом сняли раздражение, оставшееся после телефонного разговора с профессором.
3
Андрей проводил Альбину до станции метро. Повторно извинился за то, что загрузил ее своими проблемами в субботу, выходной день, поблагодарил за помощь, попрощался, но она все не уходила, все стояла, опустив голову и теребя завязки на сумочке. Затем все-таки ушла, кивнув на прощание. Андрей так и не понял: пыталась ли она что-то сказать или ждала неких слов от него?
Расставшись с Багаевой, он решил до вечера гулять по городу, по паркам и улицам. Свежий воздух влияет на сновидения чудесным образом. Кровь насыщается кислородом, вызывая приятные сюжеты, легкость тела, иногда полеты. Но сегодня Андрею не требовались полеты — когда придет время, ему нужно просто уснуть и увидеть сон.
Болтаясь по улицам, он дошел до Крестовского острова, где раньше по субботам играл в футбол в компании врачей. Вот и сегодня на маленьком поле в окрестностях стадиона «Спартак» находились все его коллеги, включая Тюрина, быстрого нападающего, и Перельмана, стоявшего в воротах.
Неврологи проигрывали кардиологам с неприличным счетом. Им явно не хватало активности левого фланга, где раньше играл Андрей… Он следил за игрой сквозь проволочную сетку ограждения, стараясь оставаться незамеченным, и завидовал играющим. Ему хотелось оказаться среди них, почувствовать в ногах мяч, ощутить скорость, азарт, командное единство. Подглядывание выглядело как проявление психологического комплекса, но Андрей не мог заставить себя подойти к бровке и поздороваться. Он для них чужак — как на поле, так и в больнице. Человек вне команды.
Когда матч закончился, а насквозь мокрые врачи побрели к лавочкам переодеваться, Андрей пошел прочь от поля, не желая быть узнанным. Когда он пересекал автостоянку, его окликнули:
— Андрюха! Ильин!
Он нехотя повернулся.
Окликнувший был не из тех, с кем Андрей избегал встречи. Между машин к нему пробирался Женька Шаталов, его однокурсник, нейрохирург, работавший в клинике при университете. Высокий, атлетически сложенный, с огромной сумкой через плечо и мокрыми, прилипшими ко лбу волосами.
Они поздоровались за руку.
— А ты чего не играешь? — спросил Шаталов.
— Мне запрещены нагрузки.
— Жаль. А твои постоянно проигрывают. Каждую субботу дерем их. — Последние слова он произнес с веселой злостью. — Мысли у них на поле нет, носятся, водятся, а все без толку. То ли дело раньше, когда ты играл. Вот это команда была!
— Да, — согласился Андрей, грустно улыбнувшись. — Как там Ковальчук поживает?
Женька глянул куда-то в сторону. И неожиданно произнес:
— Твой Ковальчук в большой жопе. — Он подтверждающе кивнул в ответ на удивленный взгляд Андрея. — Да-да! Оборудование выделили, специалистов подобрали, деньгами осыпали, а результатов нет. Лаборатория работает уже пять месяцев, а не могут в простейших снах разобраться. У целой команды не получается то, что ты делал в одиночку.
Информация была удивительной и тешила самолюбие Андрея. Только сейчас ему не хотелось обсуждать неудачу бывшего коллеги, занявшего не свое место. Может, в другой раз, но не сейчас.
— Рад был тебя повидать, — сказал Андрей. — Я вообще-то спешу.
Да, он спешит. Нужно обойти еще половину Питера.
— Тебе неинтересно, как идут дела у Ковальчука?
— Патодиагностика по сновидениям полностью передана в новую лабораторию. А я больше этим не занимаюсь.
— Раньше занимался.
— Теперь нет. Теперь я провожу испытания лекарств.
4
Домой он вернулся под вечер, едва переставляя ноги. Скинул ботинки, снял пиджак и напился холодной воды из-под крана. Орексин будет только послезавтра. Значит, только послезавтра придет сон. Впрочем, и этого нельзя сказать наверняка. Снотворное новое, неизученное, какой оно вызовет эффект?
В холодильнике было пусто. На дверце сиротливо пристроилась бутылка кетчупа, словно извиняясь за свое присутствие. Доползти до магазина и купить продуктов? Ну уж дудки! Пройти сегодня еще триста метров было выше его сил. И так ноги гудели как трансформаторы. К счастью, в морозилке нашлась упаковка с пятью пельменями, а в хлебнице — черствая горбушка. Он отварил пельмени, выступал остатки кетчупа из бутылочки и съел все это с горбушкой, размягченной в микроволновке. Повалившись на диван в гостиной, Андрей мог с уверенностью сказать, что теперь в доме точно не осталось продуктов.
Студеный ветер с Финского залива вымел из головы все мысли. Это хорошо, потому что мысли вызывают переживания, а переживания не позволяют уснуть. Последнее время у него любые мысли вызывают переживания… Ну вот, именно такие мысли! Нужно перетерпеть две ночи без мыслей. А послезавтра будет орексин. Он поможет. Должен помочь. Потому что иначе Андрей сойдет с ума.
Лениво перебирая программы в телевизоре, он не заметил, как уснул. На диване, прямо в одежде, уронив голову на плечо. То, что сновидение пришло, Андрей осознал уже на огромной равнине, стоя по колено среди цветов.
Как всегда, сперва он не понял, где находится и зачем. Солнце и тучи боролись за право царствовать на небе. Высокую полевую траву колыхали порывы ветра: в серо-зеленой массе вспыхивали желтые, красные, голубые цветы. На Андрее опять был врачебный халат, а под халатом — слепое желание дотронуться до фиалки, над которой он стоял. Зачем дотронуться? Он не задумывался, просто так было надо. Когда вдруг хочется апельсинов, ведь не задумываешься, что организму потребовался витамин С.
