Да Крыжовников из одного ствола уложил как
минимум двух зайцев! Он получит «откат» от Рыжкова и, засадив Архипа в тюрьму,
станет почти единоличным владельцем «Русского радио». Правда, у него есть еще
один компаньон, Анатолий Богдан, но ведь неизвестно, что задумал сделать с ним
этот очаровательный, лысый, бородатый, очень милый мужчина?
Неожиданно с меня слетело оцепенение. Вера
видела, кто убил Волкова?! Надо как можно быстрей найти девушку!
Я выбежала в зал и закашлялась. Духота здесь
царила немыслимая, под потолком повис сизый дым, а толпа гостей состояла в
основном из сильно выпивших людей. Тут и там мелькали официантки с подносами.
На губах у девушек застыли вымученные улыбки, в глазах плескалась давняя
усталость.
– Где Вера? – спросила я у той, что
несла вазочки с мороженым.
– Какая? – вяло отозвалась девица.
– Опупенко.
– Не знаю, у мэтра спросите!
Я отыскала парня, одетого в черный фрак, и
задала ему тот же вопрос.
– Что случилось? – забеспокоилось
начальство. – У вас жалоба?
– Нет, нет, просто я давно знаю Веру, она
переехала жить на другую квартиру, я хотела взять у нее домашний телефон.
– Она в зале где-то, – сразу
повеселел мэтр, – или на кухне, на раздаточной.
Я еще раз обежала помещение, сгоняла на
пищеблок, но Вера словно сквозь землю провалилась. Все опрошенные мною
подавальщицы отвечали примерно одно и то же:
– Здесь бегает.
– Мороженое разносит.
– Только что ее видела.
И лишь одна девочка, маленькая, черненькая,
похожая на улыбчивого таракана, осведомилась:
– А вам она зачем?
Я прижала палец к губам:
– Тес! Тихо! Хочу ее на свой день
рождения нанять, мне через фирму дорого. Заплачу Вере, но, сама понимаешь, об
этом трепать не надо.
– Ага, – кивнула девочка, –
может, и меня позовете? Верке одной не справиться. Мы дружим, живем вместе и
никогда подзаработать не отказываемся. Во, держите!
У меня в руках оказалась самодельная,
отпечатанная на принтере визитка. «Анна Сайкина, профессиональное обслуживание.
Цена радостная».
– Замечательно, – сказала я,
засовывая бумажонку в сумочку, – но хотелось бы поговорить еще и с Верой.
– Можете со мной договориться, давайте
ваш телефон, – не сдалась Аня.
Я протянула ей свою визитку и сказала:
– Все же я хочу увидеть Веру.
Аня хитро прищурилась:
– Ступайте мимо кухни, влево, там дверца
есть, во двор. Верка покурить смылась! Она сегодня сама не своя ходит, может,
заболела?
Я быстро пробежалась по коридору, очутилась на
небольшом пятачке, заставленном мусорными бачками. Увы, Веры тут не было. В
полном разочаровании я хотела уже вернуться назад и продолжить поиски девушки,
но тут вдруг мои взгляд упал на черную туфельку, валявшуюся около одного из
контейнеров.
Словно холодный, тяжелый камень шмякнулся в
желудок, но вместо того, чтобы закричать, завизжать, я молча подошла к
отвратительному коробу и заглянула за него.
На грязном асфальте, скорчившись, словно
сваренная креветка, лежала Вера. Ее лицо было повернуто в мою сторону. Широко
раскрытые глаза, неподвижные зрачки, странно под углом вывернутая шея.
Я отступила назад. Отчего-то крик не шел из
горла, а ноги приросли к земле. Я дернулась, чуть не упала, ухватилась за
бачок. Ну и кто убил девушку? Зеленая мартышка? Мне надо скорее бежать отсюда,
не говоря никому о произошедшем, мне никак нельзя попасть в поле зрения
милиции.
* * *
На следующее утро меня разбудил звонок в
дверь. Прежде чем ринуться в переднюю, я глянула на часы: девять утра. Однако
припозднилась я сегодня, обычно встаю раньше! Но я добралась до кровати уже
утром, голова коснулась подушки около пяти часов. На лестничной клетке стояла
наша соседка Лера.
– Слышь, Вилка, – затараторила
она, – дай мне стакан муки.
Подавив желание сказать ей: «У подъезда
работает ларек, в коем всего полно, с какой стати ты меня будишь?» – я
посторонилась и буркнула:
– Пошли на кухню!
Самозабвенное приготовление пищи для домашних
не является моим хобби, жарит котлеты и печет пироги у нас Томочка, поэтому я
облазила все шкафы, пока нашла здоровенную жестяную банку. Лера сидела на стуле
и, наблюдая за мной, весело тарахтела:
– Ой, у тебя занавески прям никуда! А я
купила новые, красно-белые, прикольные. И губочки подобрала в тон, и
прихваточки, сейчас все приобрести можно.
Я насыпала муки в пакет и сунула Лере, ожидая,
что та наконец-то уйдет. Но соседка неожиданно вытянула вперед одну ногу и
предложила:
– Ну-ка, пощупай.
Я на всякий случай отодвинулась подальше.
– С какой стати мне тебя трогать?
– Посмотри, какая кожа нежная! –
заявила Лера. – Я эпиляцию сделала, электрическую. Не слишком приятно,
правда, и дорого. Зато какой эффект!
Сообразив, что Лера хочет всего лишь
похвастаться обретенной за немалую сумму красотой, я осторожно погладила
подставленную конечность и одобрила результат эпиляции:
– Классно! Ножка как у младенца.
– Хочешь, адрес салона тебе дам?
– Да нет, спасибо.
– Сходи, не пожалей на себя, –
настаивала Лера.
– Мне не надо, – улыбнулась
я, – не могу похвастаться буйной растительностью, к сожалению, и на голове
тоже. Мне хватает простого крема, совсем недорого и удобно.
– Все ж обратись к специалистам, –
приставала Лера.
Бесцеремонность соседки стала меня раздражать.
– Ты никак служишь менеджером в салоне,
который занимается эпиляцией? – прищурилась я. – Ищешь новых
клиентов?
Лера похлопала густо намазанными, несмотря на
ранний час, ресницами.
– Экая ты. Вилка, резкая, – неодобрительно
покачала она головой, – язык – чистая бритва, шмырь-шмырь, всех отбреешь.
Нельзя же так! Я ведь из хорошего к тебе отношения разговор затеяла, деликатно,
и что получила?
– Стакан муки, – рявкнула я, –
ступай пироги печь, мне собираться пора.
Лера вздохнула, встала, пошла было к двери, но
потом обернулась:
