– Сам хотел бы знать! У нас с отцом
семейный бизнес. Иван Семенович основал радиостанцию, я у него в первых
заместителях хожу, а Алина сидела в редакторском отделе. Год назад, в конце
мая, она вечером ушла со службы, и все. Домой не вернулась. Отец чуть с ума не
сошел, если учесть, что через пару месяцев после этого умерла моя мама, его
жена, то можно понять состояние папы.
– И вы не искали Алину?
Дэвид удивленно глянул на меня.
– Отец всех на ноги поднял, но результата
ноль. Не хочется думать о плохом, но именно в то время по Москве рыскал маньяк,
его еще звали «Душитель».
– Мой муж работает в милиции, –
попыталась я успокоить Дэвида, – он был одним из тех, кто искал этого
Душителя, а потом допрашивал его.
Да, маньяк так и не назвал точного количества
своих жертв, сотрудники МВД могут лишь догадываться, что их очень много, но,
думается, вашей сестры среди них не было.
– Отчего вы пришли к такому
выводу? – удивился Дэвид.
– Понимаете, – с видом умудренного
опытом профессора заявила я, – маньяки всегда действуют по одной схеме,
что в некоторой мере облегчает их поимку. Ну, допустим, мерзавец нападает
только на женщин в красном. Или выходит на охоту в два часа ночи… Душитель
интересовался молодыми особами. Ни одной его жертве не исполнилось и тридцати.
В жизни случается всякое, может, она еще вернется.
– Алина только-только справила
двадцатипятилетие, – тихо сказал Дэвид.
– Но вам-то за сорок, – вырвалось у
меня.
– Верно, – подтвердил Брюлов, –
я справил в марте сорокапятилетие, отцу под семьдесят, а Алине всего двадцать
пять. Папа у нас шалун, свильнул от мамы налево, побаловался с домработницей, а
та возьми и роди девочку. Мама у меня классная была! Она ловеласа простила,
поломойку выгнала, а Алину сама воспитала. Вот какой характер. Ни словом мужа
не попрекнула. Близкие знакомые, конечно, в курсе дела, а остальные искренне
считают, что Алина моя родная сестра. Впрочем, я ее никогда иной и не считал.
Двадцать пять ей незадолго до исчезновения исполнилось, она молодая блондинка,
голубоглазая – абсолютный типаж Душителя.
Я прикусила язык и остаток дороги старательно
слушала «Русское радио», которое включил Дэвид.
Похоже, мне лучше молчать, что ни скажу, все
прямехонько в больное место бедолаги попадает!
* * *
Майя ждала меня, сидя на ступеньке.
– Ты на животе ползла? – сердито
спросила она.
Я молча открыла квартиру. Маечка ринулась к
шкафам, распахнула створки, подергала в разные стороны вешалки и возмутилась:
– У вас нет вечерних платьев? Ни у тебя,
ни у Тамары, ни у Кристины?
– Нет.
– Почему?
– Мы не носим их!
– И что мне теперь делать! – взвыла
Майя. – До концерта всего ничего осталось! Катастрофа!
Зачем ты пообещала мне наряд!
– Я?! И не думала даже говорить ничего
подобного!
– Кто из нас продюсер! Это твоя
забота, – зарыдала Майя, рухнув на диван, – вот! Все кончено! Жизнь
завершилась! Позвали первый раз на концерт! И что? О-о-о-о!
– Ну-ка возьми себя в руки, – велела
я, – слезами горю не поможешь. Впрочем, у меня есть идея! Сейчас соединюсь
с Элен.
Не прошло и получаса, как ситуация перестала
казаться трагической. Модельер с энтузиазмом воскликнула:
– Йес! Принесу стебный прикид. С одним
условием, если кто из журналюг будет спрашивать, кто сшил костюмчик, девочка
называет мою фамилию.
– И сколько с нас за услуги? –
осторожно осведомилась я.
– Ерунда, – засмеялась Элен, –
платьишко выездное.
– Какое? – не поняла я.
– Не парься попусту, – велела
модельер, – лучше не опоздай, нам его заколоть по фигуре придется.
Повеселевшая Майя отправилась мыть голову, а я
пошла в свою комнату и попыталась в который раз за эти дни дозвониться Куприну.
«Абонент недоступен», – сообщил вежливый
голос.
Я горестно вздохнула. Очень не хочется думать,
что муж отключил сотовый, дабы жена не мучила его ненужными разговорами. Может,
он сейчас находится в таком медвежьем углу, куда не дотянула свои щупальца
телефонная компания. Сидит на берегу речки, наслаждается тишиной, вытаскивает
из воды одну за другой толстых щук и тоскует обо мне. Небось расстраивается,
переживает, ругает себя за то, что уехал, не сказав жене «до свидания», не
обнял меня, не поцеловал, обиделся неизвестно за что! Ну не пришла я ночевать!
Подумаешь! Стоило из-за подобной ерунды копья ломать. Да, я не сама позвонила
Олегу, это весьма бестактно сделала Элен, ну и что? Главное, Куприн был
предупрежден: с женой полный порядок, она спит пьяная. С какой стати злиться!
Вот и пускай теперь держится за удочку и думает, как вымолить у меня прощение!
Потому что по справедливости это я должна дуться на супруга! Приедет Олег
назад, живо объясню ему, как обстоит дело! С какой стати он поверил, что я
наклюкалась, а? Почему не испугался, не забеспокоился?
– Эй, Вилка, – заколотилась в дверь
Майя, – ты умерла? Ехать пора!
К сожалению, «Кото» находился довольно далеко
от метро, и нам из подземки пришлось пересаживаться в автобус. Я молча рассматривала
толпу, бежавшую по тротуарам. Летом в Москве столько красивых женщин!
Интересно, где они проводят зиму?
Острый кулачок Майи ткнулся мне в бок:
– Вылезаем.
Я покорно последовала за девочкой, но,
оказавшись на тротуаре, возмутилась:
– Майя! Почему ты у меня не спросила? Мы
же не там вышли! Наша остановка следующая!
– Вот именно, – кивнула Майя, –
я не хочу, чтобы все видели: Капкина на городском транспорте прибыла! Ну уж
нет.
– И что ты собираешься делать?
– Машину ловить, приличную, –
пояснила Майя, прыгая с вытянутой в сторону дороги рукой, – пусть нас
подвезет. Кати отсюда, металлолом хренов, даже за кучу баксов в твою «Оку» не
полезу! – сказала она шоферу притормозившей машины.
Автомобили останавливались около девочки один
за другим, но она безжалостно прогоняла «бомбил». «Жигули» ей не подходили,
помятые, грязные иномарки Майя обозвала рухлядью. Наконец, когда я уже стала
терять всяческое терпение, возле нас притормозил роскошный джип, за рулем
которого сидел парень в черном костюме, белой рубашке и криво повязанном
галстуке.
