Лоре следовало внимательно читать бумагу перед
ее подписанием, в особенности строки с самым мелким убористым шрифтом.
И никакие ее вопли типа «Мне дали всего сто
баксов, и песню я не продавала» не помогли.
Вот так завершилась эта история, но неприятный
привкус от нее остался. Очень многие люди были теперь уверены: Брюлов просто
ворует песни у дураков, поступает с наивными людьми, как с Лорой. Настоящие
звезды, такие, как Кристина Орбакайте, Диана Гурцкая, Борис Моисеев, Жасмин и
иже с ними, никогда не обращались к Брюлову. Но Дэвид не унывал, на его век
хватит таких, как Клавдия.
Кирилл закашлялся, потом спросил:
– Хорошая история?
Я пожала плечами:
– Подлецы встречаются повсюду, в
книгоиздательском бизнесе тоже, даже в советские времена случались скандалы.
Один из писателей, фамилия его тебе ничего не скажет, сейчас он прочно забыт,
но в шестидесятых, семидесятых годах двадцатого века считался чуть ли не
классиком, был главным редактором одного из «толстых» литературных журналов,
выпустил новый роман. Талантливое, яркое, совершенно несвойственное ему
произведение. Книга вышла, и взорвалась бомба. Из провинции приехал мужчина,
представил черновики и сообщил, что отправлял рукопись в то издательство,
которым рулил N. Ему пришел отказ, а затем в свет вышла его книга под фамилией
N. Правда, в ней были сделаны кое-какие переделки. Герой превратился в героиню,
главный злодей тоже стал женщиной, действие из рыболовецкого совхоза было перенесено
в портовый город, но коллизии, сюжетные линии, характеры остались неизменными.
Рассказанная тобой история меня не удивляет.
Так что было дальше?
Карно ухмыльнулся:
– А на одной тусовке Элен, модельер,
которая многих из наших обшивает, подпила чуток и давай орать: «Эй, Архип, ты
чего с Дэвидом не обнимаешься? Зачем от него спрятался? Думаешь, правду
говорят, что он тебя не выносит?»
Элен, она такая, чуть выпьет – и несется по
кочкам. Лучше ей на язык не попадать. Услыхав вопли модельера, все гости начали
перемигиваться и пересмеиваться. Архип же постарался сделать вид, что увлечен
разговором с Олегом Газмановым. Сергеев хорошо воспитанный человек, он не из
тех, кто прилюдно раздает пощечины и выясняет отношения, но есть у Архипа одно
качество, достаточно сильно осложняющее ему жизнь. Во-первых, он вспыльчив и
сгоряча порой способен наломать дров, а во-вторых, он твердо считает, что
дерьмо – это дерьмо и руки ему подавать не стоит.
Сергей Крыжовников, знавший, естественно, об
этих особенностях компаньона, попытался купировать скандал и крикнул:
– Элен, иди сюда! Коньячку хочешь?
Модельер, любившая выпить, обычно с радостью
откликалась на подобные приглашения, но в тот раз она с ослиным упрямством
продолжала орать:
– Эй, ребята, Архип, Дэвид, чего вам делить,
а ну поцелуйтесь! Быстро, быстро…
Понимая, что ситуация накаляется, ее попытался
разрядить Моисеев. Борис – интеллигентный, мягкий человек, не любящий бурные,
шумные выяснения отношений. К тому же для большинства эстрадных артистов
тусовка – это не способ расслабиться, а тяжелая работа. Ремесло певца
предполагает публичность, статьи в газетах, фотографии, вот и приходится после
утомительного рабочего дня, навесив на лица улыбки, тащиться на очередной
шабаш. На вечеринках ведут переговоры, договариваются о гастролях, но, что
греха таить, на них частенько вспыхивают скандалы.
Именно выяснения отношений, особенно с
мордобоем и фонтаном ненормативной лексики, поджидают журналисты. Борзописцев
можно понять, ну какой интерес им описывать день рождения певички? А вот если
присутствующие начали обливать именинницу майонезом… Звезды тоже люди, и им
свойственны все человеческие недостатки.
Стоит кому-то из вас начать топать ногами в
ресторане или в магазине, продавцы и официанты постараются успокоить
разбушевавшегося клиента, и делу конец. Но если Алла Пугачева вдруг скажет
своему парикмахеру: «Ну и ужас ты мне на голове соорудил», – то завтра
«Желтуха» выйдет с огромной «шапкой»: «Примадонна разгромила салон».
Новость подхватит «Сплетник», он уже
опубликует иную версию: «Алла Пугачева разбила все окна в цирюльне и выкинула
на мостовую стилиста».
«Мир эстрады» разовьет тему: «Аллочка ударила
ножницами парикмахера. Дело замяли за очень большие деньги». Последней выступит
вроде бы приличная газета «Новости культуры», она предложит читателям
дискуссию: «Допустимо ли поведение Пугачевой? Может ли примадонна калечить
мастера? Что позволительно звездам эстрады?»
И полетят письма в редакцию, их станут
публиковать: «Я, имярек, возмущена поведением Пугачевой! Как она могла изнасиловать
своего парикмахера? Вот лично я, мать и бабушка, мой трудовой стаж пятьдесят
лет, никогда себе ничего подобного не позволяла! Осуждаю Аллу Борисовну, и
вообще мне ее белые сапоги не нравятся!» Целый месяц разнообразные издания
будут смаковать подробности ими же самими созданного скандала, потом
переключатся на новую тему, столь же актуальную, животрепещущую и правдивую,
как предыдущая. Это издержки славы. Многие, как та же Алла Борисовна, ведут
себя умно, не обращают внимания на щипки прессы. Думаю, Пугачевой неприятно
читать про себя и Филиппа гадости. Пусть желтые газеты строчат небылицы,
Пугачева-то поет!
Собака лает, караван идет. Бывают у нее
успехи, случаются неудачи, но это естественно для творческого человека.
Впрочем, некоторые звезды сами провоцируют
безобразия, чтобы о них заговорили, им нравится шум.
Так вот, Борис Моисеев, очень не любящий
скандалы, взял Элен за руку:
– Дорогая, хочешь, я поцелую Архипа, и мы
все мирно выпьем?
Присутствующие прыснули от смеха, обстановка
разрядилась, Элен схватилась за бутылку. Кирилл Карно во время описываемых
событий стоял около Сергеева и услышал, как тот сквозь зубы сказал
Крыжовникову:
– С кем угодно поцелуюсь, а рядом с
Дэвидом даже стоять не хочу.
Слова Архипа достигли ушей не только Карно.
Через пару минут о них узнал Брюлов. Уходя с
тусовки, он сказал в гардеробе:
– Сволочь! Я убью Архипа…
Кирилл посмотрел на меня.
– Ну как? Хороша история?
Я пожала плечами:
– Чего не ляпнешь спьяну. Ты лучше скажи:
значит, песни не твои?
– Нет, – прошептал Кирилл.
– Их пела девушка? Ну на той кассете. А
как ее зовут?
– Не знаю, хотя думаю, что Вера.
– Отчего ты так решил?
Карно снова схватился за сигареты.
