Крыжовников крякнул.
– Не понимаю! – бушевала я. –
Не понимаю!
– Чего? – спросил Сергей.
– Всего!!! Ты же видел Алину?
– Встречал.
– И не узнал, когда она появилась у тебя
в приемной?
Крыжовников хмыкнул:
– Ну, я сталкивался раньше с Алиной не
так уж часто, она редко ходила на тусовки. Потом, Алина беленькая, светленькая,
с короткими волосами и голубыми глазами. А передо мной ходила черноволосая,
смуглая девица, с очами, похожими на чернослив, патлы у нее мотались до талии…
В общем, ничего общего с Алиной.
– Но каким образом она так
изменилась? – вырвалось у меня.
– Элементарно, – влезла в разговор
Лиза, – сходила в солярий, покрасила и нарастила волосы, изменила макияж,
вставила в глаза цветные линзы.
– То-то она такая суровая была, –
вздохнула я, – и очень подчеркивала свою честность!
Крыжовников снова крякнул.
– Но с какой стати она тебе письмо
написала, – неслась я дальше, – А.., а! Я поняла! Убить тебя хотела,
как Волкова!
Сергей потер затылок:
– С Волковым, думаю, случайно вышло. Ты
представляешь себе тамбурчик, в котором происходила драка?
– Конечно!
– Значит, так. Крохотное пространство со
всех сторон огорожено занавесками. Из актерского буфета туда ведут две двери,
прикрытые драпировками. А из коридора никаких створок нет, просто достаточно
широкое пространство сужается, потом висит пыльная тряпка, за ней предбанник и
вход в буфет.
– Вот странный интерьер! –
воскликнула я. – В этих тряпках можно запутаться и навернуться.
Крыжовников засмеялся:
– За сценой часто встречаются лабиринты и
странные помещения. «Рондо» строился в советское время, а тогда особо не
жались, возводили концертные залы с размахом. Вообще говоря, закуток,
огражденный драпировками, предназначался для ящика с песком.
– Зачем? – изумилась я.
Крыжовников засмеялся:
– Есть такая штука – пожарная
безопасность, раньше в штате любой концертной площадки имелся пожарный. Он
следил за актерами и сотрудниками, чтобы курили лишь в отведенных местах, не
бросали бычки, проверял проводку, в общем-то, это необходимая должность, а еще
за кулисами полагалось иметь ведро, багор, огнетушитель и ящик с песком, чтобы
в случае чего забросать очаг возгорания.
– И что, содержимого одного короба могло
хватить для гигантского зала? – разинула рот Лиза.
– Нет, конечно, – ответил
Крыжовников, – но раньше правила соблюдали пунктуально. Раз предписано –
ставили. Вот закуток и отвели под это дело. Под потолком сделали карниз,
полукруглый, повесили занавески… Ну а потом железный ящик убрали, драпировки
осталась, болтались там небось лет двадцать.
– Похоже, что да, – кивнула
я, – от них жутко пахло пылью! Представляю, как актерам было неудобно
ходить в буфет, спотыкаясь о тару с песком.
– А там никто не ходил, – пожал
плечами Крыжовников, – ты просто пошла не в тот коридор, следовало взять
чуть левее, и мигом бы оказалась в буфете. Думаю, Волков начал ссориться с
Сергеевым, а тот ухватил мерзавца за шиворот, оттащил в темный угол и стал его
бить. Только угол оказался не таким уж темным. С одной стороны к занавеске
подошла ты, увидела «бой», шарахнулась в сторону, налетела на одну дверь и
очутилась в буфете. Но еще раньше из другой двери вышла Вера, которой Рокса
велела принести куртку, она также стала свидетельницей выяснения отношений на
кулаках. Кстати, мы тут говорим постоянно: «закуток, закуток», а на самом деле
это довольно приличное пространство, у многих людей в квартирах комнаты таких
размеров.
Не успели Вера и Виола исчезнуть, как за
драпировкой оказывается новое действующее лицо, тоже вышедшее из буфета. Это…
– Полина! – воскликнула я.
Крыжовников хмыкнул.
– Девушка ищет Сергеева. Богдан поручил
ей найти Архипа. Девица бегает среди VIP-персон и спрашивает, не видел ли кто
ее начальника.
Но в буфете толкается несметное количество
народа, никто ни на кого не обращает внимания.
Наконец одна из певичек тыкает пальцем в
сторону пожарных выходов:
– Вроде он туда пошел.
Секретарша открывает дверь, раздвигает
занавески и видит картину: Архип, пнув как следует Волкова, уходит. Продюсер
остается лежать на полу, он без сознания.
В мгновение ока в голове девицы вспыхивает
план. Он кажется ей замечательным, а главное, его словно черт готовил, так
удачно все складывается.
Минут двадцать назад к Архипу подбежала
малоизвестная певичка Минна, очередной проект Волкова, и стала рассыпаться в любви
к «Русскому радио». Сергееву пришлось вежливо кивать и улыбаться. Спев ему
осанну, Минна достала из сумочки коробочку с ножом и торжественно подарила его
Архипу.
– Специально заказала для вас у
уникального мастера, – бодро врала Минна, купившая подарок в самом обычном
магазине, – вот тут кнопочка, нажмите.
Архип машинально повинуется, выскакивает
довольно длинное лезвие.
– Всегда носите его с собой, –
квохчет певичка, – нож заговорен на удачу.
Она еще минут пять расхваливает копеечный
сувенир. Сергеев покорно слушает, он не видит в ситуации ничего особенного.
Во-первых, Архипу часто преподносят сувениры. Любой человек, занимающий
начальственный пост, получает кучу ерунды: ежедневники, бутылки, календари,
калькуляторы. Во-вторых, и это главное, неделю назад Архип отмечал день
рождения, и ему еще за месяц до даты начали тащить подарки. Поток презентов не
иссякал и после торжества. Поэтому Архип выслушивает Минну, старательно
изображает восторг, а потом снова кладет нож в коробку и сует ее секретарше со словами:
– Убери, пожалуйста.
Минна с чувством выполненного долга уходит.
Секретарша кладет плоскую упаковку в барсетку,
которая висит у нее на поясе, она собирается в свободную минуту отнести нож в
кабинет директора.
