Лязгнула щеколда, и в помещение вошли сразу
трое мужчин.
– Идиотка! – воскликнул Вова. –
Ты знаешь, что в этом коктейле?
– Да, – кивнула я.
Парни переглянулись.
– И что? – вежливо спросил более
высокий. – Назовите состав.
Я пожала плечами:
– Пропорции не назову, если хотите
сделать такой же, лучше поинтересуйтесь у бармена.
– Не юродствуй, – прошипел
Вовка, – живо говори нам ингредиенты пойла!
– Кофе двух сортов: арабика и какой-то
бейлис, шоколад, сливки, наверное, сахар…
– Вы считаете, что «Бейлис» – это
название сорта кофе? – уточнил высокий парень.
– Ну да, – кивнула я, – мне так
официантка сказала, я попросила что-нибудь этакое, согреться хотелось.
– Говорил же, она дура, – вздохнул
Вовка.
Два других мента кивнули. Мне внезапно стало
обидно.
– Ладно, я случайно перепутала скорости и
разбила вам окно, еще по непонятной причине накуролесила, но оскорблять меня вы
не имеете права!
– Если идиота назвать идиотом, –
отчеканил Вовка, – это не оскорбление, а констатация факта. «Бейлис» –
название ликера, очень крепкого, на основе виски, его в коктейле добрая
половина плескалась. А ты, по показаниям официантки, заглотила три порции.
Ясное дело, опьянела!
На секунду я застыла от удивления, потом
заявила:
– Не может быть! Этот коктейль две
девочки пили, по виду чуть младше Лизы. Я поэтому его и заказала! Решила, раз
подростки лакомятся, то там спиртного нет!
Высокий мент хмыкнул:
– Не советую вам начинать пробовать все,
что употребляют современные тинейджеры. Как вопрос с разбитым окном решать
станем?..
…Примерно через час я очутилась у Вовки в
машине и попросила:
– Нашим не рассказывай.
Костин кивнул:
– Попробую удержаться.
Часть пути мы проехали молча. Я, боясь навлечь
на себя гнев приятеля, сидела тихо, как мышь, подсчитывая в уме убытки. Так,
заплатила за испорченное окно, а еще предстоит чинить помятую заднюю часть моей
машины. Да уж, побаловала себя вкусным кофейком. С другой стороны, официантка
виновата…
Внезапно Вовка рассмеялся. Я обрадовалась,
значит, он перестал злиться, и спросила:
– Чего смеешься?
– Да дежурный сидел, спокойно газетку
читал, – пояснил Вовка, – и вдруг грохот! Мужик решил, что бомбу
взорвали. Не поверишь, он на шкафчик запрыгнул. Просто мировой рекорд поставил.
Сам не понимает, как вышло! Сидел за столом, ба-бах, и уже на шкафу! Слезть не
мог, его втроем стаскивали. Ну представь картину: распахивается и разбивается
окно, появляется машина…
Внезапно в моей голове словно взвилась
сигнальная ракета. Распахивается окно, а снаружи…
– Знаю, – заорала я, забыв обо всем
на свете, – знаю!
Вовка резко затормозил. «Жигули» вильнули в
сторону и остановились в паре сантиметров от припаркованной у тротуара «Волги».
– Лампудель! – рявкнул майор. –
Ты офигевшая психопатка, безмозглая курица!
Но мне было совершенно наплевать на его слова.
– Знаю! Я все знаю!
– Что? – поинтересовался Вовка.
– Каким образом… – начала было я, но тут,
по счастью, включилась система самоконтроля, и я заткнулась.
– Каким образом что? – продолжал
наседать Вовка.
– …следует кормить Асю и Васю, –
быстро закончила я и самым честным взглядом уставилась на приятеля.
Костин недоверчиво хмыкнул:
– А мне показалось, что ты думала вовсе
не о крокодилах!
– Сделай доброе дело, – я начала
изображать озабоченность диетой аллигаторов, – тормозни у магазина
«Марквет», надо купить ребяткам «Вискас», уж очень он им по вкусу пришелся.
Костин, не сказав ни слова, поехал вперед. Я
расцепила судорожно сжатые руки и вздохнула. Фу, кажется, пронесло. А в
«Марквет» мне и впрямь надо, куплю спасенной крысе зерновую палочку.
– Расслабилась? – поинтересовался
майор. – Ну, ну, отдыхай, нельзя же постоянно нервничать.
Я вздохнула. С Костиным следует быть предельно
внимательной, от его взгляда ничего не ускользает.
Дома я, сославшись на головную боль, быстро
юркнула под одеяло и, прижав к себе мирно сопящих Мулю и Аду, попыталась
причесать торчащие в разные стороны мысли. Открытое окно, вот ключ к разгадке!
Веня весьма подробно рассказал, как вошел в
кабинет Семена Кузьмича и начал разговор. В комнате стоял холод, и парень
закрыл окно. Но, очевидно, именно в момент, когда он начал двигаться по
направлению к окну, некто, вооруженный винтовкой с оптическим прицелом, ловким
выстрелом оборвал жизнь старика. Веня, ничего не заметив и не услышав, закрыл раму
и лишь спустя пару минут, когда профессор ему не ответил, понял, в чем дело.
Когда оперативники начали осмотр места
происшествия, створки были плотно затворены, и, естественно, никому не пришло в
голову спросить:
«Простите, а вы открывали окно?»
На улице-то февраль, мороз пятнадцать
градусов, большинство москвичей даже форточку боятся приоткрыть. Кто же знал,
что у профессора была астма и он испытывал постоянную потребность в свежем
холодном воздухе?
– Эй, Лампа, – послышался
шепот, – дрыхнешь?
Я вжалась в подушку. Авось сейчас уйдут.
Вообще говоря, странный вопрос. Вы входите в темную комнату и интересуетесь:
«Ты спишь?» Неужели ждете ответа: «Да»?
Это же глупо.
– Лампа, – зашептали опять, и я
мгновенно узнала Кирюшку.
– Что ты хочешь?
– Я не разбудил тебя?
О господи, конечно, почти разбудил!
– Нет, я не сплю пока.
– Ты чего купила Юльке?
Я села.
– Юле? Зачем? Ничего.
Кирюшка плюхнулся на одеяло и попал прямо на
Мулю.
– Р-р-р, – забормотала Мульена. Она
терпеть не может, когда кто-нибудь тревожит ее покой.
Все-таки собаки более честные, чем люди, я-то
постаралась не выказать своего недовольства, а Муля мгновенно зарычала.
Кирюшка пихнул выступающий под одеялом бугор.
